Вспомни меня - [48]

– Я ничего такого не слышал, – замечает Саймон. – Мальчишки есть мальчишки. А Джеймса я бы с радостью немного потренировал, показал бы, как подавать. Спорт – универсальный язык общения. Если умеешь бить по мячу – хоть ногой, хоть битой, – всегда найдешь компанию.

Джоанна прикусывает губу, а я в замешательстве опускаю взгляд к своему бокалу. Саймон понятия не имеет, по какому тонкому льду сейчас ступает. Сестра не терпит даже малейших намеков на то, что в развитии Джеймса есть какие-то пробелы. И все же она проглатывает свою досаду.

– Уверена, Джеймс с удовольствием согласится.

– Отлично. – Саймон оглядывается на пруд. Мальчик теперь лежит перед ним на животе, болтая в воде рукой. – Нам обоим это будет на пользу.

Вскоре мы отправляемся домой. Я размякла от вина и вкусной еды, зато Джоанна напряжена как струна, пальцы так и барабанят по рулю. Возвращаясь к инциденту, она выспрашивает сына, что именно говорили мальчишки и было ли это при Саймоне или нет.

– Да какая разница? – пожимает плечами Джеймс.

– А ты разве не слышал, что мы тебя зовем, когда возвращался на террасу? – интересуюсь я.

– Нет. Я пошел в обход, по дороге.

Джоанна недовольно цокает языком.

– Не надо было так делать, Джеймс. Какой-нибудь водитель мог не заметить тебя в темноте.

– Но я-то увидел бы машину и отошел, – резонно возражает он.

– Нужно всегда говорить, если ты куда-то идешь, – напоминает Джоанна. – Саймон с ног сбился, разыскивая тебя по всей деревне.

– Что-то я его не слышал. Не особенно он, наверное, и старался.

Похоже, мальчик затаил обиду.

– Мне понравился дом, – говорю я, пытаясь сменить тему. – Только как Саймон теперь будет, вдалеке от Лондона и аэропортов?

– Ну, он мог бы столько не разъезжать, а чаще использовать «Скайп». Он даже подумывает завести собаку.

– Что ж, хорошие новости, – отвечаю я.

Только как это соотносится с нашим разговором на кухне? Или ей Саймон говорит одно, а мне другое? И что он вообще делает в своих поездках?

Не желая продолжать разговор, Джоанна включает радио, чтобы заглушить звуки приставки Джеймса с заднего сиденья.

Глава 24

Не могу уснуть. Нервы совершенно расшатаны, вздрагиваю от каждого звука. Стоит чему-то бухнуть в трубах – и я словно опять распростерта на полу, голову раскалывает невыносимая боль, а убийца смеется, стоя надо мной. Чтение только усугубило ситуацию. Я знаю теперь, что психопаты жаждут признания и внимания, так что убийца наверняка будет крутиться поблизости, следя за полицией и ожидая моего ареста как подтверждения успеха своего блестящего замысла. От мысли о том, что этот человек где-то рядом, что он наблюдает за событиями и пытается ими манипулировать, у меня мурашки ползут по коже. Я притащила из сарая топор и держу его под рукой, съежившись на диване под одеялом. Шторы на окнах задернуты, телевизор включен на малой громкости, чтобы было не так страшно.

Однако в душе нарастает и злость. Как кто-то посмел сделать такое со мной, с Джоанной, с Джеймсом?! И ведь это один из наших знакомых, который за что-то нас ненавидит. Ему известно о моей прозопагнозии и тревожности; по его расчетам, мое состояние делает меня слабой и гарантирует его безопасность.

Опрокинув бокал шираза, я сжимаю зубы. Нет, я не позволю негодяю уйти от возмездия!

Сказать-то легко… Где-то в уголке разума поселяется коварный шепоток, сочащий отраву сомнения и подтачивающий мою решимость. Однако я заглушаю его – первый шаг уже сделан: взяв книги в библиотеке, я вооружилась знаниями, а знание дает силу.

Джинсы сползают с бедер, приходится найти пояс. Я вспоминаю, что у меня было золотое обтягивающее коктейльное платье с вырезами на талии – сейчас бы оно село на меня как влитое. Правда, Джоанна, как я не без улыбки подозреваю, давным-давно отдала его вместе с другими моими нарядами для вечеринок в благотворительный фонд. Однако если я похудею еще хоть немного, вид у меня будет совсем ужасный. Все же надо позавтракать как следует – яйца, тосты и чай. Я ем стоя, над раковиной, глядя в окно. В саду ищут червяков черные дрозды, а пара жирных голубей расхаживает по крыше сарая.

Мое внимания привлекает какое-то движение – на соседнем участке мужчина возится с бамбуковыми шестами и бечевкой. Кроме как Аланом быть ему некем, тот любит держать свой сад в порядке. Хотя время едва восемь утра, я натягиваю пальто и выхожу на улицу. К моему приятному удивлению, дувший вчера холодный ветер стих, утреннее солнышко как-то даже начинает пригревать. Алан, когда я окликаю его по имени, просияв, с готовностью бросается ко мне через грядки. На нем заляпанные грязью резиновые сапоги и бейсболка. У меня, пока я добираюсь до изгороди, промокают ноги и штанины внизу. Рано или поздно придется взяться за газон. Вообще садом занималась Джоанна, хотя стричь траву она нанимала какого-то студента из дома двадцать восемь. Еще бы узнать, кого именно…

– Болтаем через забор, как две старые кумушки, – замечает Алан. – Решил вот заняться сегодня бобами и горошком, а то весна уже чувствуется по-настоящему. Говорят, к следующим выходным будет до двадцати градусов.

Он продолжает в том же духе еще некоторое время – где он собирается высадить душистый горошек и как борется со слизнями кофейной гущей, которую берет в одном городском кафе, – пока до него наконец не доходит, что мне, наверное, тоже есть что сказать, и я подошла не просто так поболтать.