Вспоминая о несбывшемся - [2]

Погружаясь в неизбежность до поры,

Открывая темной вечности окно,

Открывая потаенные миры!

* * *

Как странно, что ты умираешь от скуки,

Мой, бедный двойник и поэт.

Уже не спасают дешевые трюки,

И магия звезд и планет?

Склонился над серой своею судьбою

И кажется, плачешь уже.

Не надо, расправится время с тобою,

И этим поможет душе.

И плавятся снова бессонные строки

Записанных бед и утрат.

Ты помнишь жестокой насмешки уроки,

Мой грустный двойник и собрат.

Становится вечность бесформенной глыбой —

Черней непроглядных ночей.

И только лишь ветер доносит: "Спасибо…"

За точность ужасных речей.

* * *

Колеблются странные звуки

И лица все время плывут.

И муки возвышенной скуки

В лихое безумье зовут.

Ты праздничной тьмою украшен,

Загадочной грустью объят.

С одной из разбившихся башен

Ты мечешь отчаянный взгляд.

И сны, как всегда утонченно,

Терзают тебя не спроста

В груди широко, обреченно —

Прекрасно поет пустота.

И ни одного человека

Вокруг, но так много имен…

Тебе непонятен от века

Эффект наложенья времен.

* * *

Кружится за окном снежок,

Судьбы вращая жернова.

Душа, как черный порошок,

Что рассыпается в слова.

Ты дверь сознания закрыл,

И только ключ в замочке: "Звяк…"

Хотя твой дух поник — бескрыл,

Все бездны для тебя — пустяк.

Ты точно знаешь тайны шифр,

Ее замысловатый код.

Ты пленник образов и цифр,

В который раз, который год.

Тебя уводят этажи

Все выше, к темным небесам,

В сияющие миражи…

Ты только время придержи,

На миг дыханье задержи,

И дай свершиться чудесам.

* * *

Легко творить отчаянье и грусть.

И неизбежность просто сотворить.

Махнешь рукой и скажешь: "Ну и пусть,

Мне не с кем иногда поговорить.

Зато в гостиной Вечность у меня,

Стихи в ночи нашептывает, сны.

Я холодею от ее огня.

Загадочны слова ее, странны.

Но все же в них иное что-то есть,

Отличное от примитивных схем…

Что хочется принять за слово честь,

С чем хочется остаться насовсем."

* * *

Магия музыки — музыка магии:

То, что доверить не можешь бумаге и

Мысли, что с бешеной скоростью мечутся,

На неизбежность наткнувшись, калечатся.

Жуть безысходности в сумраке прячется

То ли куражится, то ли дурачится…

Небо в тоске одиночества корчится,

И невозможного, странного хочется…

Сложность мелодии — легкость заклятия,

И инфернального мира понятия.

Шепот таинственный, ночи мистерия,

Зимнего сна ледяная феерия.

Магия музыки — музыка магии:

Ты от судьбы, от безумия в шаге и…

Все продолжается жизнь проклятущая,

К звездному свету обманно зовущая.

* * *

Мир кем-то так странно очерчен,

Что ты на себя не похож,

Как будто в иллюзии вверчен,

Как будто в мечтания вхож.

И вновь притворяясь безмолвным,

Ты музыкой бродишь в ночи.

И с ветром, как с родичем кровным,

Ты звездные ищешь лучи.

Так в комнатах зыбких сознанья,

Неясных почти никому,

Блуждает свет воспоминанья,

На ощупь исследуя тьму.

* * *

Моя душа, закрыв глаза,

Глядит из окон в небеса.

Ей нипочем весь этот бред

Моих невыносимых лет.

Ей нипочем весь пыльный хлам,

Что мной разбросан по углам.

И линия ее ума

Так ослепительно пряма.

Моя душа, глаза закрыв,

И презирая нервный срыв,

Легко ведет по строчкам дней

Прохладой сумрачных теней.

Бреду по проклятым местам,

Но верю я, что где-то там…

Душа моя, судьбе верна,

Идет по континентам сна.

* * *

На смятой постели чернеет лишь томик стихов.

За окнами мутное небо течет не спеша.

Под спудом веков, или может, под грузом грехов

Лежит в одиночестве чья-то живая душа.

Не спи, оглянись, до того как уйдешь в высоту,

В морозную землю без страха, без боли уйдешь,

На то, как в пространстве ином ты поймал на лету

Счастливую грусть, о которой все время поешь.

Но в вечных снегах ожидает тебя тишина,

Чтоб кубиком льда обжигающе лечь на ладонь…

Ведь все бытие твое лишь метафизика сна,

В которой причудливо смешаны лед и огонь.

* * *

Накинув сна узорчатую шаль,

И время замораживая взглядом,

Из Ада поднимается печаль,

И всякий раз встает с тобою рядом.

Из миллиона странных двойников

Пожалуй, этот самый непонятный.

На стол опять ложится пыль веков

Мозаикой безумной и занятной.

Все в мире повторяется точь-в-точь,

Но жизнь твоя и смерть несоразмерны…

И душу поглотила злая ночь,

А сердце все стучится суеверно.

* * *

Не в силах прекратить безумное движенье,

За гранью бытия я продолжаю жить,

Просторов пустоты ловить изображенье,

Поэзией ветров полночных дорожить.

Я ухожу туда, где никогда не буду.

Я падаю сквозь сны — и разбиваюсь вмиг.

Подхватываю грусть и скуку, как простуду,

И забываю все, что прежде я постиг.

Мне все равно куда деваются пейзажи —

Картинки так легко сменил калейдоскоп…

Ведь механизм судьбы так тщательно отлажен,

Что можно лишь смотреть на блеск заветных троп.

* * *

Снова улыбается и плачет,

Странная за окнами весна.

Жизнь пройдет вот так, а не иначе,

Кем-то навсегда изменена.

Жалости не ведает идущий,

Вечности певец и инсургент,

Делая пространство боли гуще,

Собирая сны в один момент.

Скоро будет дальняя дорога,

Или зло проглотит насовсем…

Остаются строки, их немного,

И они дрожат, но вместе с тем

Мир подлунный кровью освещают,

Может, даже сдерживают тьму,

И беду лихую превращают

В гордость, непонятную уму.

Слово упадет в твои ладони,

Сложится под взглядом в силуэт…

Тот, что в скуке, в смерти не утонет,

Тот, что будет истинный поэт.

* * *

Немножко помечтать получится