Вспоминая о нас - [11]

— Согласилась на что? — мой голос резковат. Как простое поглаживание по руке заставляет мои колени подкашиваться?

Адам наклоняется и нежно прикасается губами к моей руке. Я пытаюсь вытянуть ее, но он держит сильнее, продолжая смотреть на меня и улыбаться.

— На все.

Затем он выходит из машины и открывает мне дверь. Не знаю, сколько я просидела, уставившись на то место, куда Адам поцеловал мою руку, в попытке успокоиться.

Наконец, я смотрю на него, не выходя из машины. Он хмурится и подает мне руку, но я качаю головой.

— Покажи мне все места, где мы любили бывать.

***

Пиццерия «Мартинез» всего в паре кварталов от университета. Это маленький ресторанчик с возможностью сидеть снаружи, а внутри он яркий и современный; он не похож на стандартные пиццерии с красно-белыми скатертями. Мне тут сразу понравилось. Адам настаивает, чтобы мы заказали фирменную от ЭмДжея и греческую пиццы. Я внимательно и осторожно разглядываю их, как только симпатичная официантка приносит заказ. Ее волосы убраны в густой хвост, который спускается почти до ее талии, а черты ее лица кажутся мне самыми экзотичными из тех, что я когда-либо видела.

— Спасибо, Меган, — мои глаза бегают между Адамом и официанткой. Я хмурюсь.

Она приветливо улыбается.

— Пожалуйста, Адам, — она поворачивается ко мне и кладет руку мне на плечо. Ее голос мягкий и добрый. — Рада тебя видеть, Эми. Мы все переживаем за тебя.

После этого девушка уходит. Я ошеломленная смотрю ей вслед, пока она не уходит в кухню.

— Я ее знаю?

Адам улыбается и откусывает пиццу. Кусочки мяса ягненка, как мне кажется, не совсем то, что должно быть на пицце, но он уверяет, что мне понравится.

— Мы часто бываем здесь. Это ресторан принадлежит ей и ее мужу. Они приятные люди.

— Мясо ягненка? — спрашиваю я снова и беру небольшой кусок с хрустящей тонкой корочкой.

— Просто попробуй.

Я откусываю и тут же охаю. Мой бог — это самое вкусное, что я когда-либо пробовала.

К моменту как я наелась, мы прикончили не только две такие пиццы, а еще одну десертную. Десертная пицца? Я готова есть ее каждый день. Начинкой служат свежие фрукты, так что она еще и полезная.

Когда мы подходим расплатиться, из кухни выходит парень с короткими светлыми волосами, на ходу вытирая руки о свой завязанный вокруг талии фартук. Он подходит к нам и хлопает Адама по плечу одной рукой и пожимает его руку другой.

— Рад встрече, друг. Давно не виделись.

Адам соглашается и указывает рукой на меня.

— Ты помнишь Эми? Эми, это Джо, владелец.

Я протягиваю руку, но вместо этого оказываюсь в объятиях, без возможности пошевелить ею. Другая моя рука прижата к моему телу. Вытаращив глаза я смотрю на Адама.

— Рад видеть, что у тебя все в порядке, Эми, — говорит Джо, отпустив меня.

— Спасибо, — мямлю я, чувствуя себя немного неудобно оттого, что не знаю всех этих людей.

Адам кладет руку мне на нижнюю часть спины. Я все еще слегка вздрагиваю, но уже не отдергиваюсь.

Адам достает кредитку, чтобы расплатиться, но Джо отмахивается.

— Ужин за наш счет. Мы надеемся видеть наших любимых посетителей почаще.

Я осматриваю ресторан, пока Адам с Джо о чем-то разговаривают. Краем глаза я замечаю что-то мерцающее в углу на потолке. Выглядит, как одна из тех поделок, улавливающих ветер, что я мастерила, когда была маленькой. Я тут же направилась туда, сама того не осознавая.

Я подхожу и вижу рой бабочек и их металлические очертания кажутся такими же хрупкими, как и в реальной жизни. Их крылья медленно развиваются, вероятно, улавливая воздух от кондиционера. Не знаю почему, но я не могу оторвать от них глаз.

Но вдруг, в голове возникает картинка, такая же настоящая, как любое другое воспоминание. Четко и ясно.

Мы сидим здесь в углу, Адам обнимает меня. Он круговыми движениями водит пальцем по моему оголенному плечу, а другим большим пальцем вытирает мои слезы. Я качаю головой расстроенная и грустная. Закрыв глаза я откидываю голову на спинку дивана, пока Адам держит меня. Мы молчим. Как только я открываю глаза, я вижу их — бабочек. Полдюжины бабочек, порхающих над потолком. Они выглядят такими настоящими, будто смесь серебра и бриллиантов. Такие живые. Такие свободные.

— Я хочу быть похожа на них, — тихо говорю я, не отрывая от бабочек глаз. — Я хочу быть свободной.

— Эми? — я вздрагиваю от голоса Адама. Он протягивает руку, будто собирается положить ее мне на плечо, но я уворачиваюсь. Воспоминание. Мое первое воспоминание во время бодрствования. Я поднимаю голову на бабочек. Они все еще такие живые. Точно, как я помню.

— Мы сидели здесь.

Адам смотрит на столик, за которым, я видела, как мы сидели и он утешал меня.

Он неуверенно кивает, не зная, что сделать или сказать. Это ведь было по-настоящему? Уверена, что да. Я знаю это, по тому, как Адам смотрит на меня. В его глазах одновременно читается и надежда и страх.

— Да, сидели, — наконец, говорит он, но я не смотрю на него. Я не могу оторвать глаз от этих бабочек. Я хочу быть свободной.

Свободной от чего?

— Я устала, — я чувствую боль в висках, которой не было еще мгновение назад, вместе с пульсацией в районе лодыжки, говорящей о том, что я провела на ногах много времени сегодня. Может, я просто не готова справиться с таким большим количеством информации одновременно.