Всполошный звон. Книга о Москве - [76]

Теперь это выставочный зал, где однажды была развернута большая экспозиция великого Сергея Коненкова. Других выставок, имевших такое же художественное значение, я что-то не припомню. Москвичи добродушно шутят, что, когда тут цокали копыта кавалерийских лошадей, навоза было меньше.

Дальше следует упомянуть здание, где находился музей М. И. Калинина, и вообще перекресток, откуда еще недавно начинался проспект Калинина — сплошной мемориал «всесоюзного старосты», покорнейшего сталинского подручного, которого так долго и старательно овевали туманом благолепия. Считалось, что Калиныч — мужицкий президент, народный человек, заступник обиженных, кладезь доброты и справедливости. За всю свою жизнь он не защитил ни одного человека, даже собственную жену, которую Сталин держал в тюрьме, наверное, для того, чтобы обеспечить себе рабью покорность ее мужа. Правда, однажды Сталин сделал подарок старосте: под Новый год узницу отпустили на побывку к мужу.

Недавно я узнал историю, которая исчерпывающе характеризует этого «деятеля», чьим именем были названы древняя Тверь, Кенигсберг — город Иммануила Канта, подмосковный промышленный город, район Москвы, проспект и бог весть сколько заводов, фабрик, учебных заведений по всей стране. Когда посадили старого революционера Н. А. Емельянова, сподвижника Ленина (это он укрывал вождя в Разливе), его жена решила пробиться на прием к верному другу семьи, председателю ВЦИКа Михаилу Ивановичу Калинину. Уж он-то знает, какой ее муж честный и преданный Советской власти человек, уж он-то разрешит чудовищное и необъяснимое недоразумение! На прием к Калинину ее не пустили, и несчастная женщина решила дождаться его в коридоре. Ей это удалось. Не ожидавший худого Калинин бодро вышел из кабинета и наткнулся на жену репрессированного большевика.

— Миша! — вскричала Емельянова и тут же поправилась: — Михаил Иваныч!..

Перед ее носом заходил крючковатый стариковский палец.

— Яне Калинин! — зашипел старик, зыркая по сторонам глазами. — Яне Калинин!.. Поняла?.. Не Калинин!.. — И, вобрав голову в плечи, быстро засеменил по коридору.

Думаю, что эта встреча в музее Калинина никак не была отражена.

Проспекта Калинина больше не существует. Старой его части возвращено название Воздвиженка, а за Арбатской площадью — Новый Арбат.

Дальше до самой улицы Фрунзе по правую руку простирается квартал, занятый Российской государственной библиотекой, крупнейшим книгохранилищем страны. Новое гигантское здание построено архитектором Владимиром Щуко и Владимиром Гельфрейхом, старое — Василием Баженовым.

Ныне библиотека находится в угрожаемом положении. Ее фундамент расшатали поезда метро, проложенного здесь очень близко к поверхности земли. Поразительное дело! Чуть не на всем протяжении этой ветки штольня идет на большой глубине, но там, где начинается историческая застройка, метро выходит из глубины — исчезает нужда в эскалаторах. Недаром в народе прочно бытует представление о вредительстве. Конечно, это чепуха.

В. Баженов. Дом П. Пашкова на Моховой улице. 1784–1786 гг. Гравюра. Кон. XVIII в.

Здание подверглось значительным переделкам после пожара Москвы 1812 г.; восстанавливал его арх. О. Бове. Памятник архитектуры классицизма. Выдающееся произведение русского зодчества.

Обычное разгильдяйство в сочетании с отсутствием знаний и нежеланием учитывать мировой опыт. Мы же сами с усами, нам не в указку паршивые капиталисты. Есть и еще один момент: бескультурье, привычка ни в грош не ставить памятники старины. У нас не было никакой бережи к окружающему. Недаром мы столько лет горланили песню о простом советском человеке, который шагает по земле, «меняя течение рек, высокие горы срывая». Ну, уж коли нам и реки и горы нипочем, что там думать о каком-то доме. Да, воистину прост советский человек той простотой, которая хуже воровства.

В. Гельфрейх, В. Щуко. Здание Российской государственной библиотеки на Моховой улице. 1928–1940 гг. Фрагмент.

Улица известна с XV в. Здесь находился Опричный двор Ивана Грозного, а в XVIII в. — Моховая площадка, где продавали мох для бревенчатых срубов.

Не так давно я выступал в лектории бывшей «Ленинки», это было серьезное испытание для нервной системы. Я подошвами чувствовал проезд каждого поезда метро, зал вибрировал и содрогался, что-то звенело, дребезжали оконные стекла, казалось, здание вот-вот рухнет. Наше великое книгохранилище должны закрыть на ремонт, это больно ударит по ученым и учащимся, по писателям и журналистам, по всем читателям столицы и, боюсь, по книгам тоже, а это уже катастрофа.

Громадное здание Щуко и Гельфрейха придавило старое здание библиотеки.

«В XVIII веке домом № 1 владел князь А. А. Меншиков, а в 1782 г. он перешел к богачу П. Е. Пашкову, потомку денщика Петра I, для которого знаменитый архитектор В. И. Баженов построил к 1786 г. великолепное здание, до сих пор служащее украшением города. Перед ним был разбит прекрасный сад с прудами. Его помпезный ансамбль принадлежит к выдающимся шедеврам мировой архитектуры. Изысканность пропорций, богатство и изящество декоративных украшений придают облику здания особую праздничность. Высоко поднятое крутым холмом, оно исключительно красиво на ярком фоне синего неба. Современники назвали это гениальное создание В. И. Баженова „одним из чудес мира“» (П. Сытин).