Вслед за Ремарком - [18]

Михалыч и Ленц, так же как и всегда по вечерам, поджидали своего товарища. В комнатушке учительской сегодня заняли места коллеги Роберта из числа молодых и рьяных, поэтому друзья околачивались в коридоре, навалившись локтями на подоконник, лицами к двери в учебную комнату. За их спинами в окне, не прикрытом даже символическими шторами, синел ранний вечер, а через стекло форточки в помещение школы заглядывал веселый молодой месяц.

«Ишь, собутыльники!» – с раздражением подумала про них Нина и, тут же отвернувшись, устремилась вниз по лестнице.

Дождавшись, пока страсти по согласованию расписания в группе улягутся и последний учащийся выйдет из комнаты, Роберт сложил многочисленные бумажки, справки, списки, тетрадки в журнал и присоединился к друзьям. Все вместе они пошли в учительскую, чтобы взять оставленные там сумки.

Глядя на друзей не прямо, а исподтишка, неестественным образом снизу вывернув голову, один из молодых коллег, всегда определеннее других высказывающий свои взгляды на жизнь, обратился к Роберту.

– На минутку, поговорить!

Роберт подошел к тому месту, где расположились четверо их оппонентов.

– Ну так как, Роберт Иванович? – слегка усмехаясь, начал молодой заводила. – Давайте делиться!

– Чем это? – делано удивился Роберт. На самом деле он вполне догадывался, о чем может пойти разговор.

– Вы себе такую большую группу учеников захапали, а мы тут после отпуска на мели, – не смущаясь, продолжал заводила. – Тридцать человек вполне можно было бы разделить на две группы. Тогда и нам кое-что бы перепало!

Поскольку Роберт и так разделил группу из этих тридцати человек пополам между собой и Михалычем, он решил держать оборону твердо.

– Группа моя, я решаю, как поступать с учениками, – сказал он на первый взгляд спокойно, но верхняя губа у него еле заметно дернулась.

– Да не волнуйтесь вы, бог с ней, с группой, – утешающим жестом махнул в его сторону заводила. – Речь о другом. Поделитесь с нами теми учениками, кто может заплатить бабки.

Михалыч и Ленц, уже вышедшие было в коридор, вернулись и встали у дверей, готовые вмешаться по первому требованию. Это не укрылось от молодых, и они, переглянувшись, ехидно заулыбались.

– Откуда же я знаю, кто может платить бабки? – попытался уйти от такого поворота Роберт.

– Не надо из нас пацанов делать, в натуре! – Один из молодых нервно смял сигарету и кинул ее под стол. – А то ты не догадываешься, блин, о чем мы тебе толкуем!

В каждой группе всегда попадалось несколько человек, которые сразу, еще в самом начале занятий, обращались с просьбами помочь получить права так, без учебы. Как не без оснований эти люди рассчитывали, преподаватели автошколы имели довольно тесные знакомства с ГАИ. Некоторые считали, что уже достаточно хорошо умеют ездить и так, другим было некогда ходить на занятия, у третьих находились еще какие-нибудь причины, в общем, за организацию этой услуги люди выкладывали неплохие денежки. Роберт и друзья, конечно, пользовались этим, но им не нравилось изначально, в принципе оказывать такого рода помощь. Они прекрасно сознавали, чем в конечном итоге могут закончиться на дороге такие услуги, но шли навстречу желаниям учащихся, так как хорошо знали: откажутся помогать они – те, кому это надо, все равно найдут выходы через другие каналы, и денежки просто уплывут в другие руки. Но был в школе и еще один путь зарабатывать бабки, более приятный и честный, хотя и более трудоемкий – частные уроки вождения.

Из-за того, что школа старалась охватить как можно больше желающих учиться, количество учебных часов с каждым годом сокращалось, группы сменяли друг друга просто-таки с калейдоскопической быстротой. Когда-то бывший полугодовым цикл обучения сменился четырехмесячным, потом стал трехмесячным, теперь он составлял уже только восемь недель. Бывало даже, что Роберт с удивлением и раздражением читал объявления других автошкол: «Научим вождению за один месяц!»

Естественно, при таком сокращенном сроке учебы научить новичка водить машину как следует было невозможно, и если ученик желал, он мог договориться с преподавателем и взять частные уроки. Роберт, да и Михалыч, чтобы не связываться со школой, практиковали на своих машинах. У Роберта на его «девятке» был поставлен второй тормоз, а у Михалыча для этих целей имелась настоящая учебная машина, когда-то списанная по старости, а потом перебранная и доведенная им до ума вручную собственными силами с помощью все тех же друзей. Молодые же вовсю эксплуатировали в своих целях школьные машины, даже не думая ремонтировать часто случающиеся поломки или вкладывать в ремонт свои деньги. Сколько раз уже получалось, что занятия с плановыми учениками срывались из-за того, что накануне машины были сломаны борзыми парнями и оставались так и стоять брошенными во дворе, иногда даже с не снятыми тросами для транспортировки. Поэтому Роберт и Михалыч старались содержать отдельно свои учебные машины. Тем не менее на ночь все машины оставались в одном гараже. У каждого из преподавателей был свой ключ. Вывести же с утра пораньше или даже поздно вечером или ночью за ворота школы машину какую получше, пускай даже чужую, считалось у молодых чем-то вроде особенной молодецкой доблести. Сторож с легкостью открывал ворота за бутылку или эквивалентную ей денежную сумму. Сторожей выгоняли, но это ни к чему не приводило. Молодые ехидно посмеивались и продолжали действовать так, как хотели. Так вот сейчас они как раз и завели разговор о том, чтобы Роберт передал им часть новичков из своей группы. Михалыч в этом случае должен был бы остаться на три месяца на одной зарплате.