Вслед за луной - [74]

Она подняла голову, пытаясь сосредоточиться на словах собеседника.

— Кто?

— Я — Марк, капитан фландрского корабля.

— Нет, я имею в виду наследников, о которых вы говорили. Тех самых, которые явились сюда и забрали деньги. Кто они такие?

Марк долго рассматривал носок своего ботинка, после чего снова сплюнул на пол.

— Насколько я понял, наследницей должны стать вы. Это будет справедливо. Выходит, они ошиблись и вы не умерли.

— Кто эти наследники, которые приезжали сюда?

— Ваша родственница и ее супруг.

— Но у меня нет.., — У нее не было никаких родственниц. Только со стороны мужа…

— Аббат сказал, что, поскольку эта женщина приходится вам золовкой, а ее муж — один из приближенных короля Ричарда, он разрешил им взять с собой все золото, оставив в аббатстве небольшую часть, чтобы уплатить налог, если этого потребует король.

Агнес. Агнес и ее муж явились сюда и, представив ее мертвой, забрали с собой все ее достояние. А ее кровный родственник.., ее дядя Хьюго…

— Как именно скончался Хьюго Мерко? Коренастая фигура моряка сгорбилась, изображая глубокую задумчивость.

— Трудно сказать. Некоторые говорят, что он заболел от горя, когда до него дошли слухи о вашей гибели в ночь Самхейна. Ваш дядюшка Мерко был стар и отличался буйным нравом, к тому же его одолевала астма — еще с прошлой весны, когда он меня нанимал. Он умер — вот все, что мне известно, а остальное я утверждать не берусь. И ему будет гораздо спокойнее в его могиле, если вы отдадите мне деньги, которые он мне задолжал.

— Я найду их.

Капитан отвернулся и зашагал прочь. Уже в конце коридора он снова обернулся к ней:

— Уж не больны ли и вы тоже? Ночь будет очень холодной, Джоанна Мерко.

Она вытерла лицо рукавом.

— А куда делись остальные? Он пожал плечами:

— Те, кто постарше, вернулись в деревню.

— Вы хотите сказать — на ферму? Они перебрались в Гандейл?

Капитан снова пожал плечами:

— Мерко никогда не ставили меня в известность о таких вещах.

— А корабли? Где корабли?

— Уплыли на юг вместе с вашей родней. Аббат наверняка подтвердит, что теперь они ваши — если только вы сумеете их найти.

Джоанна нашла свою кобылу, которая мирно паслась над рекой на последнем клочке высушенной летним солнцем травы. Подведя ее к крупному камню, она взобралась в изящное седло, которое купил для нее Паэн целую вечность назад — до того, как весь мир вокруг нее обратился в прах. Если гордость помешает ей прямо сейчас отправиться на поиски Паэна, она может никогда больше его не найти. Джоанна пришпорила кобылу и направилась вверх по холму к дому корабельщика.

* * *

Паэн дошел до берега реки, вдоль которого в окнах купеческих домов вспыхивали один за другим теплые огоньки каминов, после чего снова гасли, когда хозяева закрывали их на ночь ставнями. В какое-то мгновение к нему вернулась способность рассуждать здраво, и он уже повернул было обратно к дому корабельщика, не желая портить впечатления от благопристойного прощания с Джоанной случайной встречей возле торговых рядов, однако, пройдя несколько шагов, снова остановился и задумался. Было уже далеко за полночь, и ни одна порядочная женщина не станет бродить в такой час по улицам. Даже если он до рассвета простоит под окнами Джоанны Мерко, она никогда об этом не узнает. Паэн вернулся обратно, чтобы еще раз внимательно осмотреть городские дома, утешая себя тем, что он ничего плохого не делает.

Взошла луна, осветив серебристым лучом торговые ряды, и Паэн двинулся вперед по озаренной ее светом узкой дорожке, ступая очень медленно и прислушиваясь к приглушенным звукам, доносившимся из-за закрытых ставень. В конце улицы, недалеко от того места, где он простился с Джоанной, Паэн развернулся и зашагал обратно, поклявшись себе, что возвращается в последний раз и что теперь-то уж он точно успеет внимательно рассмотреть каждый дом, ничего не пропустив. Прямо перед ним в лунном свете маячила его громадная тень, и Паэну пришло в голову, что он может напугать любого, кто попадется ему на пути.

Когда он дошел до последнего в ряду дома, ставни на его окнах оказались открытыми, а огонь внутри очага скорее всего был обыкновенным костерком, возле которого греются нищие, так как свет его не достигал улицы. В дверях дома стоял странного вида старик, бормоча какую-то околесицу насчет аббатов, родственников и кораблей, которые ушли на юг без него. Паэн уже прошел было мимо, но затем вернулся, чтобы расспросить этого болвана, не знает ли он, какие именно дома вдоль набережной принадлежат торговцам шерстью.

* * *

— Лучше спросите у Алис, — сказал корабельщик. — Она весь вечер строила ему глазки, сама купала его у меня на кухне и хвасталась тем, что славно проведет эту ночь в его постели.

Джоанна побледнела.

— Значит, этот человек сейчас с вашей служанкой?

— Он у себя в спальне, тут уж не может быть сомнений, Это самая дальняя комната в том месте, где коридор делает поворот. Постучите в дверь.

Как видно, Паэн, расставшись с ней, не стал зря тратить время на переживания. Возможно, в эту самую минуту он предавался постельным забавам со служанкой всего в нескольких шагах от нее. Обернувшись к выходу, Джоанна обнаружила, что на седло ее кобылы уже начали падать хлопья снега.