Вскрытие покажет - [16]

– Да вы что?!

– Вот-вот, не падайте со стула – в тот самый день!

– Господи, но что же это получается? Получается, что, возможно, бежали все трое, а Федора и Костика…

– Подстрелила поисковая команда! – закончил за меня майор. – И, уж можете мне поверить, они этого ни за что не признают!

– А что должны делать с дезертирами, Артем Иванович? – растерянно спросила я. – Их не могут…

– Могут, Агния Кирилловна, – перебил майор. – Но только для этого должны сложиться определенные обстоятельства. Понимаете, одно дело, если парни сбежали, прихватив оружие, и начали, скажем, разбойничать в окрестных деревнях – тогда, разумеется, был бы отдан приказ их задержать любой ценой. Но даже в этом случае их нельзя просто убивать. В боевой обстановке ситуация несколько иная, и по законам военного времени дезертиров расстреливают без суда и следствия. Сейчас войны нет, о захвате заложников, разбое и перестрелках речи не идет – что же тогда произошло, спрашивается? Военные не преминули бы сообщить о факте дезертирства и последующем задержании с летальным исходом. То, что они этого не сделали, говорит о том, что дело обстояло как-то иначе.

– Они хотят скрыть, что случилось на самом деле?

– Похоже на то, – вздохнул Карпухин. – Только вот ни вы, ни я с этим ничего поделать не сможем – где мы и где Хабаровск и это пресловутое село Казаково, где расположена часть!

– Значит, все спустят на тормозах? – спросила я сердито. – Парней, возможно, расстрелял патруль, но никто никогда не узнает правды?

Майор молчал в трубку.

– А что бы вы могли предложить, Артем Иванович? – спросила я, так и не дождавшись ответа.

– Надо бы провести эксгумацию тел, – неохотно сказал Карпухин. – Проверить характер ранений и выяснить, действительно ли парни стреляли друг в друга.

– И как получить разрешение на эксгумацию?

– Только через суд. Тянуться это будет несколько месяцев, и нет никаких гарантий, что суд решит вопрос положительно.

– А если получить разрешение от прокурора?

– От какого прокурора – от военного? Не дождетесь – они уже и так показали свою готовность «сотрудничать»! Можно что-то предпринять, если бы удалось доказать факт криминала, но как, простите, это сделать, не имея на руках результатов вскрытия?

– Да-а, – протянула я, – замкнутый круг какой-то получается…

– Так что вы собираетесь делать, Агния?

– Что я собираюсь делать?

– Бросьте, – хмыкнул Карпухин, – вы ведь не привыкли бросать дело на полпути! Только ничего по ходу не натворите, лады?

Он повесил трубку раньше, чем я успела отреагировать на его слова.

* * *

В одном майор Карпухин определенно прав: я не люблю бросать дело на полпути, а в деле Костика что-то явно нечисто, поэтому я решила проверить других потерпевших, упомянутых Ингой Шацкой. К сожалению, семьи Петра Терехина и Романа Бурко проживали в Кировске и Хабаровске соответственно, поэтому я решила позвонить. Конечно, звонок и личный визит – не одно и то же, но за неимением лучшего сойдет. По первому телефону со мной разговаривать отказались.

– Мы решили этот вопрос, – довольно грубо буркнул в трубку мужчина – как я поняла, отец Петра. – Не звоните больше, не травите душу!

Он тут же бросил трубку, и я, разочарованная, не сразу решилась на второй звонок – на этот раз Бурко. Инга дала мне номер мобильника матери Романа, а не домашний телефон, но трубку никто не снимал. Решив, что позвоню позднее, я отправилась на работу. Там царили суматоха и неразбериха: в приемный покой набилось столько народу, что буквально яблоку было негде упасть.

– Что случилось? – спросила я, обращаясь к дежурному хирургу.

– Какой-то дурдом, Агния Кирилловна – ну просто полный абзац! – отозвался запаренный Илья Гельман. – Лето на дворе, а народу с травмами – прямо как зимой!

– Значит, Павлу на сегодня работа обеспечена?

– Это точно! – хохотнул Гельман. – Он уже несколько раз спрашивал, не появлялись ли вы!

По пути к лестнице я с ужасом обозревала страждущий народ, с мученическими выражениями на лицах сидящий вдоль стен. Те, кто сидеть не могли, лежали на каталках, но их не спешили осматривать – Илья и так с ног сбивался. Выяснилось, что неподалеку от нас, на перекрестке, произошло крупное ДТП с участием маршрутного такси и всех свезли в нашу больницу, дежурную по городу. Врачам «Скорой помощи» было наплевать на то, что приемное отделение не способно справиться с таким безумным потоком клиентов, поэтому они все везли и везли пострадавших. Прямо посреди приемного покоя, перегородив узенький коридорчик, лежала молодая беременная женщина. Она тихонько постанывала, но подойти было некому. Некому, кроме меня.

– Вы здесь одна? – спросила я, наклоняясь над каталкой.

– Нет, – кряхтя, ответила она. – Муж… пошел за водой.

– У вас схватки?

– Нет, что вы! – испуганно выкатив глаза, воскликнула она и скривилась, словно от сильной боли. – У меня… перелом голени.

– Какой месяц?

– Восьмой…

– Надо срочно сделать УЗИ! – нахмурилась я. – Живот не болит?

– Ой, не знаю – так болит нога, что я остальных частей тела просто не чувствую!

В этот самый момент к нам подскочил низенький, тощий, здорово смахивающий на хорька мужичонка в белом халате.