Всеволод Сергеевич Семенцов и российская индология - [133]
50. Пребывающий в йоге мысли здесь и доброе, и злое дело
оставляет, поэтому — упражняйся в йоге! Йога — в действиях искусность.
Тот, кто совершает действие, пребывая в йоге мысли, оставляет и доброе и злое дело — оба бесконечных [запаса кармы], накопленных за время, не имеющее начала, и являющихся причиной связанности. Поэтому — упражняйся в указанной йоге мысли. Йога — в действиях искусность: в совершаемых действиях эта дисциплина мысли есть искусность, т. е. наивысшая способность. Смысл таков: ее можно осуществить [лишь] с помощью наивысшей способности (эффективности) (50).
51. Пребывая ведь в йоге мысли, плод, рожденный деяньем, покинув,
освобожденные от пут рождений, неболезненного места мудрецы достигают.
Пребывая в йоге мысли, рожденный действием плод покинув — [они] совершают действия; поэтому, освобожденные от пут рождений, неболезненного места они достигают. Ведь: поскольку это установлено во всех упанишадах — таков смысл (51).
52. Когда твоя мысль переправится через мираж заблуждений,
тогда ты почувствуешь отвращение и к услышанному, и к еще не услышанному.
Когда твоя мысль — у тебя, пребывающего указанным образом в действии и под его влиянием очистившегося от греха (нечистоты), — переправится через мираж заблуждений, т. е. через греховность в форме заблуждений, вызванную привязанностью к ничтожным плодам [действий], тогда ты сам почувствуешь отвращение и к тому, что прежде было тобою услышано от Меня как достойное оставления — плод и прочее, и к тому, что ты услышишь [на эту тему] в будущем (52).
Теперь он говорит о плоде, который имело в виду исполнение [варнового] долга, сопровождаемое определенного рода мыслью и имеющее в качестве предпосылки знание истинной сущности Атмана — знание, на которое было указано словами: «Теперь услышь ее в дисциплине» (2.39); этот плод — дисциплина (йога):
53. Слушанием совершенства достигшая, когда установится неподвижно
твоя мысль, в средоточии не колеблясь, — тогда ты йоги достигнешь.
Шрути — слушание. Твоя мысль — слушанием Меня достигшая совершенства, направленная на Атмана — гетерогенного всему иному, [чем Сам Он], вечного, безгранично-тонкого; сама будучи при этом неколебимой — т. е. единоформной; когда она установится неподвижно в [средоточии, т. е.] очищением (посредством лишенного привязанности исполнения [ритуальных] действий) манасе, тогда ты достигнешь йоги, т. е. созерцая Атмана. Иначе говоря, дисциплина действия (карма-йога), сопровождаемая (либо: предшествуемая) знанием Атмана, порожденным шастрами, в свою очередь, реализует «основу знания», называемую [в тексте Гиты] «прочной мудростью» (стхита-праджня), а «прочность мудрости», в форме «основы знания», осуществляет созерцание Атмана, известное под именем йоги (53).
Так наученный, Арджуна теперь спрашивает о природе «прочной мудрости», осуществляемой путем карма-йоги в форме непривязанного [к плоду] совершения действия и являющейся, в свою очередь, средством достижения йоги, а также о способе реализации «прочной мудрости»:
54. Что за речь о твердом в мудрости, о пребывающем в средоточии, Кешава?
Как говорил бы твердый мыслью? Как сидел бы? Как ходил бы?
Что за речь о твердом в мудрости, о пребывающем в средоточии? т. е. какое слово [будет] его описанием? Смысл: какова его природа? Также как говорит и т. д. твердый в мудрости? (54).
Поскольку природа [человека] выражается описанием особенностей его поведения, то далее говорится о таких особенностях:
55. Желания, Партха, проникшие в сердце, когда человек изгоняет
и в Атмане лишь [пребывает], Атманом
обрадованный, — тогда его мудрость прочна.
В Атмане лишь [пребывает], Атманом — т. е. сердцем, установленным исключительно в Атмане, — образованный, с помощью этой радости, когда он вполне изгоняет желания, проникшие в сердце (либо: присущие сердцу), все, кроме [желания] Атмана; тогда его мудрость прочна — так говорят. Это вершина «основы знания» (55).
Затем описывается следующее состояние «Основы знания», немного отстоящее от предыдущего:
56. Неколебимы сердцем в страданьях, в радостях не вожделея,
без страсти, страха и гнева — таков отшельник, чье веденье прочно.
Присутствуя [в ситуациях], причиняющих страдание, как, например, разлука с приятным и т. д., он неколебим сердцем, т. е. не сокрушается; в радостях не вожделея, т. е. он лишен вожделения даже вблизи приятного; без страсти, страха и гнева: вожделение к недостигнутому — это страсть, ее он лишен; скорбь (страдание), вызванная рассмотрением причин разлуки с приятным и прихода неприятного, — это страх, его он [также] лишен; движение самомнения, вызванное скорбью, проникшей в душу (четана) под влиянием прихода неприятного и разлуки с приятным, — это гнев, [и] его он [также] лишен. Тот, кто становится таким, — отшельник (муни, букв.: молчальник), предающийся размышлению об Атмане,
