Всеволод Кочетов. Страницы жизни, страницы творчества - [22]

И хотя роман завершается далеко не завершенными делами воскресенцев — на болотах еще только началось строительство отводных каналов, а реальность поселка Ленинского, который еще не столько стои́т, сколько лежит грудами стройматериалов, Суркову кое-где еще приходится доказывать и доказывать, — мы верим в свершение и этих и других начинаний коллектива, возглавляемого небольшой, но крепко спаянной парторганизацией. «Какие-то вы там, в Воскресенском, удивительно боевые стали и инициативные», — с удовольствием говорит Лаврентьеву секретарь райкома партии Карабанов, всемерно поддерживающий инициаторов.

Поддержка нового, передового — одна из закономерностей советского общества. Окрыленный тем, что сначала через колхозную парторганизацию и райком, потом через обком и более высокие инстанции партия услышала его голос — голос одного из своих коммунистов, увидела усилия и готовность воскресенцев решительно взяться за преобразование природных условий хотя бы на небольшом — в масштабах всей страны — клочке родной земли, Лаврентьев с гордостью думает: «Так построена партия большевиков, так построено Советское государство: инициатива идет и сверху и снизу; вверху всегда подхватят, поддержат все ценное, дельное, идущее снизу, и тогда оно становится общим делом партии, общим делом государства».

Изображение того, как ценная инициатива, выдвинутая снизу и поддержанная сверху, захватывает умы и сердца людей, сплачивает коллектив и направляет его энергию и труд на завоевание все новых и новых рубежей, и составляет сюжетную основу романа, определяет его динамику и развитие характеров.

Сейчас может вызвать только улыбку та горячность, с какой Н. Толченова в рецензии «По поверхности жизни» доказывала, что Лаврентьев (а стало быть, и автор) не знает жизни советской деревни, не компетентен в вопросах сельского хозяйства, и вся его деятельность сводится только к тому, что он громоздит одну ошибку на другую. Автор «проработочной» рецензии начисто отказал роману в каких-либо художественных достоинствах. Между прочим, было сказано и такое: «Второстепенные персонажи, равно как и основные герои произведения, статичны»[39]. А вот на этом следует остановиться обстоятельней, поскольку именно в «Товарище агрономе» В. Кочетов делает первую серьезную попытку показать характер в развитии. И эта попытка отнюдь не безуспешна.

Обратимся к главному герою.

Не сразу, не вдруг входит Лаврентьев в дело, но начинает правильно: вдумчиво, основательно знакомится с людьми и хозяйством колхоза. Личное обаяние, которое никому еще не помешало в жизни, помогло ему быстро завязать дружбу со многими колхозниками, найти общий язык с председателем сельхозартели и секретарем парторганизации. День за днем обходит он поля, луга, фермы, присматривается, приглядывается, начинает замечать недостатки и трудности, но чем-то помочь пока еще не в силах. Лаврентьев «все больше и больше входил в новую для него жизнь, и чем больше входил в нее, чем глубже, обстоятельней с ней знакомился, тем чаще ощущал, что ему не хватает знаний, что он не умеет найти себе должное место в колхозе».

Таково исходное положение, с какого начал Лаврентьев. И все дальнейшее — упорные поиски своего места в «рабочем строю», первые ошибки и разочарования, терпеливое преодоление трудностей, горячее участие во всех делах и начинаниях воскресенцев, наметки перспективного плана развития колхоза и особенно настойчивая борьба за решение проблемы осушения Междуречья, окончательно утвердившая его авторитет в глазах коллектива — все это и многое другое, обстоятельно показанное в романе, и составляет суть не только делового, практического, но и духовного роста агронома Лаврентьева. Начал он с того, что «никто от него никаких советов не ждал, никто к нему ни с чем не обращался», а заканчивал свою деятельность в этом колхозе уважаемым, крайне необходимым человеком, оказавшимся «в центре всех воскресенских дел». Человек решительных действий, он и раскрывается главным образом в действии, в поступках. Может показаться, что Лаврентьев часто вмешивается не в «свои» дела. Но такова уж природа кочетовского положительного героя вообще — любое дело народа принимать за свое кровное дело — с тем его и примите.

Итак, от временных колебаний и сомнений в своих возможностях — к активной реализации этих возможностей, от поисков своего места в коллективе — к органичному врастанию в коллектив, от неопытности — к накоплению практического опыта в такой степени, что можно было смело браться за большие дела, — таков путь Лаврентьева, путь человека, который растет и крепнет в преобразовательной деятельности на благо народа. Понятно, что движение по этому пути сопровождается духовным обогащением личности.

Председатель колхоза Антон Сурков, показанный вторым планом, вначале не проявляет особой активности. Он честно тянет свой нелегкий воз, но свыкся с отставанием колхоза, с непреодолимыми, как ему кажется, трудностями, вызванными природными условиями. Вообще, ему не хватает твердости, «характера», так что секретарь парторганизации Дарья Кузовкина уже подумывала о том, чтобы поставить вопрос о его замене. Но Сурков — «человек с мечтой», как сказал о нем Карабанов. И когда у председателя появился такой энергичный и образованный помощник, как Лаврентьев, охотно поддержавший вместе с другими коммунистами и передовиками колхоза его проект, когда открылись реальные перспективы для осуществления его мечты о переносе и перестройке села, он развил такую неуемную хозяйственную деятельность, что теперь уже Кузовкина временами попридерживает его. «Не берись, Антон, за все дела разом. Завалишь, — охлаждала его пыл Дарья Васильевна».