Всеволод Большое Гнездо. "Золотая осень" Древней Руси - [22]

Несколько дней отряд Всеволода шёл в составе основных войск, а потом Мануил послал его в разведку. Сразу стало не до местного населения. Едва выдвинулись вперёд, как увидели конников в полосатых халатах и чалмах.

   — Турки! — выкрикнул сотский Леонид, азартный и бесшабашный, но умелый воин, пользовавшийся большой любовью своих воинов. — Ударим, пока не ускакали!

   — Гони, только недалеко, а потом приведи их на своём хвосте, — тотчас распорядился Всеволод. — Я устрою засаду. Авось попадутся!

Леонид гикнул, конь его понёсся галопом, следом поскакали воины его сотни. Турки повернули назад. Скоро всадники скрылись за поворотом. Всеволод остальным приказал спешиться и залечь на возвышенности вдоль дороги.

Ждать пришлось недолго. Из-за скалы один за другим стали выскакивать византийские всадники, вслед за ними показались турки. Слышались крики, топот копыт, ржание коней и глухие удары мечей, клубы пыли поднимались над лавиной всадников. «Давайте поближе, поближе, ещё чуть-чуть!» — шептал про себя Всеволод, чувствуя, как азарт предстоящего боя уже начинал овладевать им. Он старался глубже вжаться в лужайку, но ему всё равно думалось, что он лежит на виду и турки его обязательно заметят и повернут назад.

Однако враг не подозревал ничего. Они мчались за воинами его сотни, размахивая кривыми мечами и саблями. Вот уже видны их смуглые лица с чёрными бородами, разинутые рты, всполошённые глаза... Вот они мчатся мимо, не подозревая о засаде... Сотня, вторая... Пора! Всеволод вскочил, выхватил лук и стал посылать стрелу за стрелой, почти в упор поражая одного всадника за другим, боковым зрением видел, что его воины стали засыпать противника стрелами и дротиками; это было настоящее избиение. На дороге тотчас образовалась сумятица, всадники крутились на месте, поворачивали назад, сталкивались и натыкались, и всё больше и больше их оказывалось на земле. И тогда на них кинулись византийские воины...

Уйти удалось немногим. Победа тотчас стала достоянием войска, придала силы. Всеволод стал известным, его поздравляли, хвалили. Ему же казалось, что это не столько его заслуга, сколько просчёт турецкого военачальника, увлёкшегося погоней за слабым противником.

Скоро войско вышло на небольшую равнину, со всех сторон сжатую горами. Там его ждали турки. По всему было видно, что они не намерены были больше отступать и решили дать сражение. На глазок Мануил определил, что силы турок были незначительными и по численности уступали византийцам. Оно и неудивительно: турки вели постоянные войны то с одним, то с другим противником, воинственность и агрессивность их не знала предела; в конечном итоге это привело к истощению их сил.

Византийское войско вывалилось из узкого прохода и тоже строилось в боевые линии. Мануил восседал на коне, избрав небольшое возвышение. На него были устремлены взгляды воинов. Они знали его как боевого и умелого военачальника. Хотя он и потерпел несколько поражений, однако никогда не паниковал и сохранял самообладание. Его спокойный и уверенный вид вселял веру в успех предстоящего боя.

Сам Мануил осознавал, что предстояло не обычное столкновение, когда можно было потерять часть войска, но продолжать войну дальше; против турок он собрал все наличные силы, а на подготовку к походу истратил последние запасы из казны. В случае поражения не на что было надеяться и пришлось бы перейти к пассивной обороне, отдав на растерзание восточным разбойникам огромные территории Малой Азии.

Своё войско он распределил следующим образом: в центре была поставлена тяжёлая кавалерия — катафрактарии, оба крыла заняли пешие воины, а в резерве он оставил лёгкую кавалерию. Замысел был прост: катафрактарии и пешцы остановят лёгкую турецкую конницу, а свежие силы кавалерии нанесут решающий удар и погонят турок вспять. Как доложили ему разведчики, за позицией врага было расположено узкое ущелье Мириокефала. Хорошо бы отсечь значительную часть вражеского войска перед ним и уничтожить! Но даже если этого не удастся сделать, то всё равно в ходе преследования можно нанести большой урон, а затем вторгнуться в глубинные владения султана и заставить его покинуть бывшие владения империи. Таким образом, одним ударом будет покончено с опасностью новой агрессии с востока.

Когда уже было завершено развёртывание войск, Мануилу доложили: прибыл гонец от Андроника Ватаца. «Наверняка с известием о победе, — обрадовался император. — Очень кстати перед сражением!»

   — Ведите! — приказал он.

К нему приблизился запылённый воин, он вёл за собой усталого коня. По его лицу Мануил понял, что вести тот привёз неутешительные.

   — Говори, — повелел он.

   — Самодержец, — встав на колени, произнёс воин. — Войско наше разгромлено под Неокесарией, а сам Андроник погиб...

Сердце у Мануила прыгнуло вверх и замерло, чтобы вновь пуститься вскачь. Но он только крепче сжал повод уздечки, кивнул:

   — Свободен.

Что ж, Андроник битву проиграл, но он свою выиграет. Сейчас он в этом убеждён больше, чем до сообщения из-под Неокесарии. Почему так будет, Мануил не мог объяснить даже самому себе, но в свою звезду верил безоговорочно.