Всеволод Большое Гнездо - [147]

Шрифт
Интервал

Успенский собор во Владимире: некоторые вопросы архитектурной истории // Там же. С. 100–104). Думаю, однако, что в Ипатьевской летописи мы имеем дело с более поздней правкой, принадлежащей редактору, знавшему о пятиглавии Владимирского собора, перестроенного Всеволодом Большое Гнездо. Примеры такой правки здесь встречаются; например, таково добавление «владимирцев» в перечень жителей тех городов, которые избрали Андрея Боголюбского на ростовское княжение, или добавление имени Всеволода к имени его брата Михалка в повествовании о противостоянии братьев племянникам.

>51Виноградов A., npom. История кафедрального Успенского собора в губернском городе Владимире. Владимир, 1905. С. 18.

>52Воронин Н. Н. Зодчество Северо-Восточной Руси. XII–XV вв. Т. 1: XII столетие. М., 1961. С. 360, 366.

>53Заграевский С. В. Успенский собор во Владимире… С. 104–114.

>54Воронин Н. Н. Зодчество… Т. 1. С. 375–376.

>55 Послание владимирского епископа местному князю // Русская историческая библиотека. Т. 6. Изд. 2-е. СПб., 1908: Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1: Памятники XI–XV вв. / Изд. А. С. Павлов. 4.1. Стб. 117.

>56 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 400–404; Т. 38. С. 152–154; о дате: Бережков. С. 83. В Лаврентьевской летописи говорится о том, что дьявол «подоостри Романа, Игоря и Володимера на Всеволода и Святослава, на меншею брату». В Радзивиловской же имеется нюанс: «Подостри Роман Игоря и Володимера на Всеволода и Святослава», то есть виновником распри выставлен старший, Роман. (То же мы видим и в Львовской, и в Никоновской, и в других летописях: ПСРЛ. Т. 20. С. 137; Т. 10. С. 15; и др.) Не исключено, однако, что это неточность в передаче текста.

>57 В Суздальской летописи (причём во всех её списках: и в Лаврентьевском, и в Радзивиловском, и в Московско-Академическом) среди князей, к которым явился епископ Порфирий, упомянут некий Ростислав («…он же пришед в Рязань к Роману, и Игорю, Володимеру, Святославу и Ростиславу…»: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 404; Т. 38. С. 156). Издатели Лаврентьевской летописи вместо «Ростиславу» предлагают читать: «Ярославу» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 404, прим. ж). Возможно, однако, что речь идёт о каком-то не известном из других источников князе — либо ещё одном Глебовиче, либо представителе боковой ветви рязанских князей.

>58Кузьмин А. Г. Рязанское летописание. М., 1965. С. 120 (город или село Опаков упомянут в правой грамоте 1535 г., в которой цитируется грамота первой половины XIV в.). Именно так — Опаков — значится у Татищева (Т. 3. С. 145); в Радзивиловской: «к Понову» — но это чтение надо признать испорченным.

>59 ПСРЛ. Т. 10. С. 18.

>60 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 633–634.

>61 Летописец называет Святослава Игоревича «зятем Рюриковым», а в брак с дочерью великого князя Рюрика Ростиславича двенадцатилетний Святослав вступил в 1188 г.; известие об этом браке помещено в летописи уже после известия о смерти Ярослава Осмомысла (Там же. Стб. 659).

>62 См.: Щавелева Н. И. Польские латиноязычные средневековые источники. Тексты, перевод, комментарий. М., 1990. С. 106 (из «Польской хроники» магистра Винцентия Кадлубека, конец XII — начало XIII в.); «Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI–XIII вв. / Перев. Л. М. Поповой, коммент. Н. И. Щавелевой. М., 1987. С. 123–124. Украинская Густынская летопись XVII в. сообщает, что Казимир посадил на княжение Олега (якобы называемого также Мстиславом), однако галичане, не любя «Настасьича», «умориша его отравою», после чего и пригласили Романа (ПСРЛ. Т. 40. С. 103). Известие это восходит к названным польским хроникам, которые, однако, явно путаются при описании галицких событий. См.: Грушевський М. С. Iсторiя Украiнi-Руси. Т. 2: XI–XIII вiк. Киiв, 1992. С. 574–577.

>63 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 666.

>64Щавелева Н. И. Польские латиноязычные средневековые источники… С. 107; см. также: Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. 4. С. 314–315.

>65 По В. Н. Татищеву, 1 августа (тоже Спасов день) (Татищев. Т. 3. С. 150). Но празднование Святому Спасу 1 августа в XII в. ещё не получило широкого распространения. Обычный Спасов день — именно 6 августа. Ср.: Лосева О. В. Русские месяцесловы XI–XIV bb. С. 397, 401.

>66 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 667.

>67 Год смерти епископа Луки вызывает споры. В Лаврентьевской летописи о его кончине говорится под 6697 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 407), причём в статье этой речь идёт о событиях 1188/89 г., то есть использован ультрамартовский стиль (Бережков. С. 83–84, 315, прим. 76); в конце той же летописной статьи сообщается о рождении сына Всеволода Юрия, без точной даты. Однако в Ипатьевской летописи под 6695 г. (среди событий того же 1188/89 г.; ср.: Там же. С. 203) сообщается о том, что епископ Лука по просьбе Всеволода «нарёк» имя его новорождённому княжичу Юрию, появившемуся на свет 26 ноября (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 659). Получается, что к 26 ноября 1188 г. Лука был жив? В таком случае надо полагать, что в состав указанной статьи Лаврентьевской летописи запись о смерти епископа Луки попала ошибочно. Возможно и другое предположение: что в Ипатьевской летописи неправильно показана дата рождения Юрия (день святого Георгия), княжич родился до этого дня, и более того, до 10 ноября, и Лука успел крестить его незадолго до своей кончины; в преддверии приближающегося дня святого Георгия княжич — по воле отца — и получил «дедне» имя.


Еще от автора Алексей Юрьевич Карпов
Андрей Боголюбский

Князь Андрей Юрьевич Боголюбский (ум. 1174) принадлежит к числу ключевых фигур в истории нашего Отечества. Именно его называют создателем самостоятельного Владимиро-Суздальского княжества — политического ядра будущей Великороссии, иными словами — современной России. Однако о жизни и деяниях князя нам известно совсем не так много, как хотелось бы: чуть ли не каждый его шаг в качестве владимирского «самодержца» может быть поставлен под сомнение; чуть ли не каждое известие о нём вызывает оживлённую дискуссию среди историков.


Великий князь Юрий Всеволодович

Великий князь Юрий Всеволодович — трагическая фигура русской истории. Его гибель на берегах реки Сити 4 марта 1238 года знаменовала собой конец существования независимого и могущественного Владимиро-Суздальского княжества и навсегда разделила историю России надвое: на до- и послемонгольскую. Автор рассказывает о личности «последнего правителя древней Руси» на основании скрупулёзного исследования всех сохранившихся к настоящему времени источников. Большое внимание уделено в книге основанию князем Юрием Всеволодовичем города Нижнего Новгорода, празднующего в 2021 году своё 800-летие.


Батый

Вниманию читателей предлагается биография одного из самых жестоких завоевателей в истории европейского Средневековья, разорителя Руси и создателя Золотой Орды. Само его имя звучит зловеще, заставляя вспомнить ужасы Батыевщины — кровавого монгольского нашествия ХIII века и двухвекового ордынского рабства. Но история Батыя, хотим мы того или нет, есть неотъемлемая и очень существенная часть нашей истории, а потому и биография его, несомненно, заслуживает того, чтобы быть представленной в серии «Жизнь замечательных людей», в ряду биографий других ключевых фигур нашего прошлого.


Ярослав Мудрый

Время правления великого князя Ярослава Владимировича (1019-1054) справедливо называют "золотым веком" Киевской Руси. Едва ли не единственному из правителей России ему посчастливилось войти в историю с прозвищем "Мудрый" - пожалуй, наиболее лестным и наиболее почетным для любого государственного мужа. Между тем биография Ярослава Мудрого до сих пор не написана. Предагаемая вниманию читателей книга - первое полноценное жизнеописание этого замечательного человека, основанное на скрупулезном изучении всех сохранившихся источников.


Княгиня Ольга

Книга посвящена биографии киевской княгини Ольги, первой на Руси правительницы-христианки, жившей в X веке. Вместе с вышедшими ранее в серии «Жизнь замечательных людей» биографиями князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого она образует своего рода трилогию, в центре которой — Крещение Руси и образование Древнерусского государства.В Приложении к книге печатаются ранние редакции Жития княгини Ольги. Некоторые тексты впервые введены автором в научный оборот.


Владимир Святой [3-е издание]

Книга посвящена великому киевскому князю Владимиру Святославичу, Крестителю Руси. В русской истории нет более значимого имени. Владимир Святой, Владимир Великий, в памяти народа — Владимир Красное Солнышко — сами прозвища говорят об отношении потомков к своему великому предку. Но каким был князь Владимир в жизни? Как произошло превращение язычника и братоубийцы, гонителя христианства и законопреступника в просветителя Отечества, великого государственного мужа, человека высочайшего духовного подвига? Мы слишком мало знаем о личности этого человека; многое окутано тайнами, легендами и преданиями.


Рекомендуем почитать
Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три женщины

Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».


Записки доктора (1926 – 1929)

Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.


Исповедь старого солдата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.


Последний Петербург

Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.