Всевидящее око - [19]

Трое его собеседников рассмеялись. Один из них сказал:

— Вы, конечно, шутите.

— Нет, я не шучу. Мы должны выйти из этой колеи. Мы стали неподвижными в результате боязни раскачать лодку. Мы не заинтересованы в хороших людях на постах, где приходится принимать решения. Мы боимся, что они предпримут шаги, которые могут изменить положение вещей. Мы не хотим нововведений. В результате — человечество оказывается в состоянии застоя. А любая жизненная форма не может находиться в состоянии застоя, она может либо прогрессировать, либо регрессировать. Точно так же и общество.

Один из его собеседников перебил его.

— Что это даст, если Исполнители и Инженеры будут в правительстве? Это бессмысленно и, кроме того, носит подрывной характер.

— Я не имею в виду, что Исполнители должны немедленно подняться до положения, которое сейчас занимают Технологи. Я просто считаю, что наша система назначения на должности сверху вниз является неправильной, и следует назначать снизу вверх.

— Чепуха, — перебил его профессор. — Никто не может сделать лучше назначение на какую-то должность, чем человек, находящийся на ступеньку выше.

— Это зависит от того, кто именно находится на ступеньку выше. Если это какой-нибудь олух, который обязан своей работой родственнику или другу, стоящему выше него, то он скорее всего неспособен сделать назначение для своих подчиненных.

Затем наступила минутная тишина, но она казалась зловещей.

Леонард Моррис нарушил ее:

— Наилучшим образом сделать назначение человека на должность могли бы те люди, которые работают рядом с ним, его коллеги. Никто лучше них не знает его способностей. Нам необходимо вернуться к демократическим принципам, господа.

Профессор Темпль сердито фыркнул:

— Я отказываюсь слушать подобную чушь, Моррис. Давайте вернемся к области, в которой вы являетесь признанным авторитетом. По-видимому, вы ничего не понимаете в социальной экономике.

В своем убежище молодой Рекс мягко прикрыл дверь и уставился на нее невидящим взглядом. Его лицо выражало беспокойство.

Недели две спустя, когда Рекс возвращался с верховой прогулки по землям Пуэбло, он заметил служебный лимузин на воздушной подушке перед домом Моррисов. Подойдя ближе, он увидел сбоку машины отличительный знак. В окрестностях Таоса не часто можно было увидеть хороший служебный автомобиль. Отличительный знак был значком Функционального Ряда Безопасности.

На переднем сиденье у ручного управления сидел шофер. Он зевал, очевидно, от скуки, и, очевидно, ожидая кого-то. Он был в униформе Старшего Исполнителя, но у него был такой глуповатый вид, что Рекс удивился тому, как это ему удалось пробиться на такую должность.

Рекс Моррис принял внезапное решение и обогнул угол дома, а не вошел через центральный вход. Он подошел к окну своей берлоги и быстро огляделся вокруг. Никого поблизости не было. Действуя по возможности быстро, он осторожно распахнул окно, снова огляделся по сторонам и закинул ногу через подоконник. Влез в свою комнату и быстро закрыл за собой окно.

Дверь в гостиную была закрыта. Он подошел к ней с большой осторожностью и приложил ухо к панельной обшивке. До него доносился только шум голосов, слов он не мог разобрать.

Очень осторожно он приоткрыл дверь и оставил маленькую щелочку.

Холодный, очень официальный голос произнес:

— Технолог Мак-Корд в прошлом месяце умер, и вы таким образом остались единственным человеком, удостоенным звания Героя. Однако, Леонард Моррис, вы не являетесь неприкосновенным. Слышали ли вы когда нибудь об Эрвине Роммеле?

Голос отца в замешательстве произнес:

— Маршал Роммель, немецкий генерал Второй мировой войны?

— Фельдмаршал и к моменту своей смерти второй из величайших героев немецкого народа.

— А кто был первым?

— Гитлер. Откровенно говоря, я часто задумывался над тем, что бы произошло, если бы фюрер не был разбит Красной ордой. Так или иначе, тысячелетний Рейх не мог влиться в Технат.

Леонард Моррис сказал сухо:

— Насколько я помню, товарищ Гитлер был разбит не только Красной ордой. Были и другие силы в то время, которые не были в восторге от него.

— Великая трагедия, наверное. Но мы начали говорить о фельдмаршале Роммеле, втором из популярнейших людей Германии. Несмотря на это, когда он совершил ошибку, поставив себя в оппозицию к командующему, ему предоставили возможность выбрать одно из двух. Он мог либо покончить с собой, либо предстать перед судом и быть повешенным. Он не был неприкосновенным. Немецкому народу объявили, что он умер от ран, полученных в бою, после того, как он принял яд.

В голосе мужчины постарше чувствовалось потрясение.

— Вы угрожаете мне, Технолог?

— Разумеется. Я являюсь Технологом Функционального Ряда Безопасности этого региона, и я получил множество сообщений о ваших нонконформистских, недовольных утверждений, сделанных вами в присутствии кого придется. Этому должен быть положен конец. Я предупреждаю вас, Леонард Моррис. Герой Техната вы или нет, вам не позволено высказывать каких-либо утверждений подрывного характера в этом регионе.

Рене Моррис не мог слышать тяжелого дыхания своего отца, но уже через некоторое мгновение тот обрел спокойствие.