Всевидящее око - [17]

Рекс Моррис, по-прежнему, весь — внимание, не понял этого, но он начал осознавать тот факт, что слова его отца не совпадают в точности с тем, что он уже изучал в школе. У него зародилось тревожное предчувствие. Леонарду Моррису не следовало бы высказываться так, даже в беседе со своим старым другом, таким, как Майк Уитон, которого Рекс в своем юношеском восприятии считал несколько напыщенным.

Ученый продолжал:

— Меритократия утверждалась по мере укрупнения корпораций. К середине 20-го столетия две сотни корпораций производили половину всех товаров и услуг из числа годового объема производства в Соединенных Штатах и имели две трети всех финансовых активов, приходящихся на производство. Пятьдесят крупнейших из них имели свыше трети этих всех активов. А три из них «Стандард Ойл» из Нью-Джерси, «Дженерал Моторс» и «Форд» — имели более крупный доход, чем все фирмы страны вместе взятые. Годовые доходы только «Дженерал Моторс» в 8 раз превышали доходы штата Нью-Йорк и составляли немногим менее одной пятой доходов Федерального правительства.

И это было только началом. Каждый год приносил слияние этих крупных корпораций, и так до тех пор, пока, исходя из практических нужд, все производство и услуги оказались в руках горстки суперкорпораций, а они, в свою очередь в руках меритократии, если хотите ее так называть.

— Ты называешь это революцией? — улыбнулся Уитон.

— Да, или… по крайней мере, она переросла в революцию. В то же самое время правительство как одна из разновидностей меритократии — я имею в виду настоящее правительство, профессиональных чиновников, а не избираемых, зачастую простофилей — взяло на себя руководство возрастающего количества направлений экономики. Образование, рельеф, контроль загрязнения среды, расходование национальных ресурсов, медицина перешли в их ведение из рук местной администрации и предприятий. Через несколько десятилетий оказалось, что Федеральное правительство и гигантские корпорации осуществляют полный контроль экономики и сами находятся в руках нового класса — можете называть его, если хотите меритократией — который достиг своего положения власти благодаря своим способностям, а не по наследству или статусу. Это не замедлило привести к возникновению Техната.

Уитон не сдавался.

— Ладно, пусть будет революция, если ты так хочешь. Мне кажется, это вопрос терминологии. Однако прежде мне казалось, что ты находился в оппозиции к нашему современному образу жизни. Из только что услышанного же я могу заключить, что ты в восторге от него.

В голосе Леонарда Морриса чувствовалось удивление.

— О, нет никакого смысла находиться в оппозиции по отношению к истории. Слишком поздно изменять ее. Моя основная идея заключается в том, что сейчас наступило время для другой революции.

— Что? — изумленно воскликнул его друг. — Ты с ума сошел — говорить такие вещи.

Но это было в стиле Леонарда Морриса — говорить такие вещи, как все чаще убеждался молодой Рекс. А когда он стал старше, это все чаще стало расстраивать и беспокоить его. Из книг и от своих учителей он получал информацию о реальном состоянии вещей и о том, какие события в прошлом привели в конце концов к этому лучшему из миров.

В раннем возрасте он любил уединение. Настолько, что это вызывало удивление у его сверстников касты Технологов. Его никогда не привлекали спортивные зрелища, ему было скучно пассивно наблюдать, как другие часами упражняются, не любил он и сам гонять мяч по полю.

К счастью, для него, дом отца располагался по соседству с Национальным заповедником Таоса — Пуэбло — единственной оставшейся индейской резервацией, сохранившей образ жизни американских индейцев до прихода белого человека. По крайней мере, этот заповедник претендовал на это. Сотни тысяч зевак-туристов приезжали ежегодно, чтобы осмотреть деревню индейцев, Пуэбло, с ее пятиэтажными саманными постройками; поглазеть на священное церемониальное помещение, кива, куда им запрещалось входить; уставиться на стоические лица аборигенов Таоса, обрамленные длинными заплетенными волосами, на их шерстяные накидки, подобно тому, как на их предков смотрели мужчины Коронадо, появившиеся здесь спустя двадцать лет после того, как Кортес штурмовал Мехико-Теночтитлан и завоевал ацтеков.

В действительности, у большинства аборигенов были свои квартиры в одном из двух высотных жилых зданий в городе Таос, в нескольких милях от Пуэбло. Они приезжали в деревню ежедневно, переодевались в псевдоиндейские костюмы и принимали участие в действиях «Краснокожий», включавшего выслеживание небольшого стада бизонов, а также церемониальные танцы и заклинания в кива. Рекс Моррис вскоре узнал, что индейцы Таоса тайно презирали все это шоу, но он, конечно, бывал здесь. Его отец был известен местным индейцам как победитель вирусных болезней и несравненный врач. Его сделали почетным членом племени. Невзирая на то, что ему были присуждены почти все международные научные почетные звания в его области, он прошел через эту примитивную церемонию с большим достоинством.

Таким образом, Рекс имел возможность скакать на полудиких мустангах, гулять и охотиться в горной области Тванинг, делать вылазки в Санди де Кристос, ловить рыбу в местах, обычно не доступных для белых. Для Техната Северной Америки это был образ жизни, канувший в далекое прошлое.