Всевеликое войско Донское - [44]

Была и другая грозная причина. Хотя французы и англичане уверяли, что большевизм есть болезнь побежденных армий, что они, победители, и их армии не тронуты этою страшною болезнью, на деле было не так. Французские и английские солдаты не желали воевать с большевиками, их армии уже были разъедаемы тою страшною гангреною усталости, которая явилась следствием войны.

И когда союзные войска не пришли на Украину, когда уже высадившиеся было в Одессе союзные войска покинули город и снова сели на суда, у большевиков явилась надежда на то, что в мировой войне победят они, потому что демократии Англии и Франции идут не против них. И они стали ожидать того, что будет на Дону.

Защищать Украину и гетмана остались наскоро сформированные, состоящие из одних офицеров и учащейся молодежи дружины.

Петлюра требовал разоружения всех русских офицеров, обещая им за это право свободного выхода из Украины. Слабые колебались. Помощи не было ниоткуда. Германские войска у Раздельной были разбиты и отходили к Одессе.

Совет украинских министров послал Петлюре делегацию, и в ее составе секретаря французского консульства Мулена, с просьбою разрешить офицерам проезд с оружием на Дон или Кубань; в случае согласия на это Киев должен был быть сдан без боя.

Гетману нечего было делать. Те самые «общественные деятели», которые убеждали его в необходимости вести более русскую политику и говорили, что с Петлюрою никто не пойдет, предали его и повели переговоры с Петлюрою. Гетман скрылся из Киева. Совет министров передал всю власть городской думе, и в тот же день в Киев вошли войска Директории. Начались казни и самочинные убийства русских людей, началось жестокое преследование всего того, что носило имя русского. Мать городов русских, стольный град Владимира Святого и Ольги, Киев стал ареной мучений русских людей за исповедание ими любви к Родине…

Командование советскими войсками, как только узнало об удалении гетмана и о занятии Петлюрой Украины, двинуло туда армию Антонова, и она без труда одолела петлюровские банды, и вскоре Харьков, а затем и Киев были заняты большевиками. Петлюра со своими сечевиками бежал в Каменец-Подольск.

Все внимание атамана было обращено теперь на то, чтобы отстоять западные границы Войска Донского. Но ввиду ожидания скорой помощи от союзников атаман надеялся не только отстоять Войско Донское, но вместе с Добровольческой армией и союзниками идти освобождать Москву от большевиков.

Глава XV

Прибытие союзнической миссии генерала пуля в Екатеринодар. Приезд капитанов Бонда и Ошэна на Дон. Торжественная встреча их в Новочеркасске. Поездка по войску

На Дону союзников ожидали уже около года. Большая часть интеллигенции была настроена к союзникам любовно и восторженно. Благодаря широкому распространению в России английской и французской литературы французы и англичане, несмотря на свою удаленность, были ближе русскому сердцу, нежели немцы. Немцы пользовались симпатиями и нравились простым казакам, как серьезный, трудолюбивый народ, на француза простые люди смотрели с некоторым презрением, на англичанина – с недоверием. Крепко сидело в простом русском народе убеждение, что в решительные минуты успехов русских всегда «англичанка гадит». Но интеллигенция вся была на стороне союзников и ожидала их с восторженным нетерпением.

Прибытие союзников – это была эра в понятиях всего русского общества. Поворотная точка в борьбе с большевиками. Придут союзники – и сейчас же быстрое наступление, победы, и Москва и Петроград, и свидание с родными, и конец казням и большевистскому застенку. И время до занятия Москвы при помощи союзников измерялось неделями. Ну, через два месяца, весною, самое позднее, все будет кончено. И одни видели «Земский собор» и выборы царя, другие – Учредительное собрание и президента – это было неоспоримо.

Ведь должна же была вся эта разруха, наконец, кончиться!..

Союзники приехали в Новороссийск; их торжественно встречали. В Новочеркасске знали до мелочей, до самых мельчайших подробностей все, что было. От Англии приехал генерал Пуль, немного знающий по-русски, и полковник Киз, хорошо говорящий по-русски, от Франции капитаны Фуке и Вертело и лейтенант Эрлих (Erlich). Последний говорит по-русски как русский. Знали, что у добровольцев вышло недоразумение с русским гимном. Пили на торжественном обеде за Великую, Единую, Неделимую Россию. Музыкантам надо было играть что-либо после. Заиграли Преображенский марш.[40] Тогда генерал Пуль попросил сыграть русский гимн. Переглянулись, пошептались и опять заиграли Преображенский марш. Это оттолкнуло от Деникина монархически настроенные элементы, а их было немало, особенно в гвардейском отряде Кутепова.

Когда в Новочеркасске узнали об этом, командующий армией, в распоряжении которого находился войсковой хор, спросил атамана, что играть, если будут пить за Россию.

– Русский гимн, – отвечал атаман.

– Какой? – спросил генерал Денисов.

– Я знаю только один русский гимн – «Боже, царя храни», и, пока не написан и не утвержден другой, мы и должны его играть. Великая Россия относится к прошлому, в настоящем – России нет, а будущего мы не знаем… – отвечал атаман.