Всеобщая история пиратства - [6]

Можно много говорить здесь о социальной обстановке, провоцировавшей такие решения, но это увело бы нас далеко в сторону, да и отмечалось уже не раз. Можно привести еще несколько источников пополнения пиратских рядов. И все же важнее, на наш взгляд, вопросы «кто?» и «почему?» перевести в другую плоскость. Ведь «триединство» морских профессий купца, морехода и пирата никто не отменял, оно не только сохранилось с античных времен, но и обрело четвертую ипостась: первопроходца новооткрытых земель. И Новый Свет с его золотом, индейцами, пионерами и флибустьерами оказался тем клапаном, через который из стареющей Европы вырвались на волю люди с одним и тем же общим качеством: те, кого Лев Николаевич Гумилев назвал «пассионариями». Именно здесь могло найтись применение их неуемной энергии, а уж направить ее на разрушение или созидание, зависело от обстоятельств.

Один из таких людей, чье имя частенько упоминается на страницах «Истории пиратов», и послужил поводом для столь далекого, казалось бы, отступления от темы. Английский капер Вудс Роджерс, потомственный морской капитан, сначала посылал каперов в рейды против французских кораблей, а когда английское правительство перестало требовать с каперов 20 процентов стоимости добычи, и сам собрался на охоту. Возглавив флотилию из двух фрегатов, в сентябре 1708 года он направился в Тихий океан и после краткой остановки у островов Хуан Фернандес, захватив по пути несколько испанских и французских кораблей, в мае 1709 года неожиданно напал на порт Гуаякиль и разграбил его. В январе 1710 г. захватил манильский галеон – несбыточную мечту подавляющего большинства карибских пиратов, причем был ранен мушкетной пулей в верхнюю челюсть, но всего через три дня попытался захватить еще один галеон. Во время этого боя осколок выбил у Роджерса кусок пяточной кости и срезал больше половины ноги под лодыжкой. Второй лакомый кусок захватить не удалось. Однако уже захваченного добра с лихвой хватило, чтобы окупить экспедицию. В октябре 1711 г. корабли вернулись в Англию, а в 1712 г. вышла в свет книга Роджерса «Морское путешествие вокруг света», основанная на дневниковых записях. Некоторые исследователи считают, что книгу отредактировал… Даниель Дефо. Но к этому эпизоду мы вернемся чуть погодя.

В 1713 – 1715 гг. Роджерс перевозил рабов из Африки на Суматру, а в конце 1717 г. по просьбе плантаторов с Багамских островов был провозглашен первым королевским губернатором острова Нью-Провиденс – главной карибской базы пиратов тех лет. Появившись на Багамах в июле следующего года, он сумел принудить часть пиратов сложить оружие в обмен на королевскую амнистию, остальных разогнал, а кое-кого и повесил. Пираты стали обходить Нью-Провиденс стороной. Однако метрополия не оказывала деятельности губернатора никакой поддержки, и в 1721 г. Роджерс отправляется за помощью в Лондон. Денег на защиту острова (теперь уже от испанцев) он получить не сумел, разорился и попал в долговую тюрьму. В должности губернатора его восстановили только в 1728 г., а через четыре года Вудс Роджерс умер на Нью-Провиденсе.

К сожалению, мне доподлинно неизвестно, насколько тесным было знакомство Дефо с Вудсом Роджерсом. Но то, что такое знакомство было и длилось долгие годы, у меня не вызывает никаких сомнений. Выше уже упоминалось о том, что Дефо, как полагают, редактировал книгу Роджерса. А ведь в этой книге говорится, в частности, об остановке у островов Хуан-Фернандес, и о пирате, высаженном товарищами на один из островов и подобранном капитаном Роджерсом. Пирата этого звали Александр Селкирк, и через несколько лет он стал известен всей Англии, а потом и всему миру, под именем Робинзона Крузо.

После поездки Роджерса в Лондон в 1721 году в распоряжении Дефо оказывается достаточно материалов о пиратах Карибского моря, чтобы написать целую серию книг. И все эти пираты – из числа «обиженных» губернатором Нью-Провиденса в 1718 г., о чем Дефо всякий раз обязательно упоминает в их жизнеописаниях из «Всеобщей истории». Конечно, окончательное суждение о связи этих двух людей можно будет вынести только после обстоятельного исследования темы. Но мне думается, что уже сейчас можно смело утверждать: интерес Дефо к жизни и деятельности пиратов, ряд его романов, открывающийся бессмертным «Робинзоном», «Всеобщая история пиратов» с ее уникальными историческими данными – все это лишь отраженный свет пассионарности капитана Вудса Роджерса.

Но отдадим должное и автору. Не будем говорить о романах – тому свое время и свое место. Что же касается «Всеобщей истории пиратов», в этой книге престарелый бунтарь и осведомитель сумел донести до нас то, что больше никому не удавалось. Пусть временами в его голове смешивались сухие протокольные факты и собственные буйные фантазии, стремление к созданию достоверной картины событий и старческая склонность к написанию дидактических «жизненных опытов» (но ведь в этом смысле библейская «Книга Премудрости Соломона» ничем не отличается, скажем, от третьего тома «Робинзона»!). Дефо сделал главное: зафиксировал на века обыденное пиратство. Читая Эксквемелина, мы можем вообразить, что вся пиратская жизнь состояла из захвата городов, караванов золота, гигантских флотилий во многие сотни абордажных сабель. На страницах «Истории пиратов» мы видим истину: «трудовые будни» с регулярными чистками днищ, захватами мелких суденышек и хождением в блокированный порт за лекарствами; с судовыми проститутками, захваченными вместе с пиратами и потому ставшими историческим мифом, и бытовым грабежом продовольствия; с низложением капитанов и паническим бегством от военных патрульных кораблей… Все это несет в себе неповторимый аромат подлинности, а изложено так, что прослойки авторской дани Воображению не только его не перебивают, но непостижимым образом оттеняют и обогащают. И странное дело: работая над переводом, я все язвил про себя, величая «Историю пиратов» «производственным романом». А огромные голубые глаза того, кто сидит внутри, отчего-то разгорались все ярче и ярче…