Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка - [20]
Святой Бонифаций (ок. 675–754), архиепископ Майнца, ключевая фигура в распространении христианства в Германии, получил образование в бенедиктинском монастыре, по-видимому у себя на родине в Уэссексе (современный Девоншир, Англия), и в дальнейшем много лет поощрял монастырское образование в духе Устава святого Бенедикта. С конца 710-х гг. он с благословения папы вел миссионерскую деятельность среди германских племен, впоследствии был рукоположен в епископы. Уже не будучи членом монашеской общины, а значит, не связанный более обетом бедности, Бонифаций дал волю своей любви к книгам: его личная библиотека насчитывала, предположительно, полсотни томов, то есть была равной многим монастырским собраниям того времени. Даже впоследствии германские общественные библиотеки, которые, как правило, значительно превосходили английские коллекции, нередко включали лишь немногим большее число книг[107]. Только к IX в. полдюжины бенедиктинских монастырских библиотек в германской Европе стали насчитывать более двух сотен томов: аббатство в Лорше под покровительством Карла Великого владело приблизительно шестью сотнями рукописей; в аббатстве св. Галла, основанном ирландцами, имелось более 400 книг, как и в Райхенау, около Боденского озера, но таких было немного[108].
К X в. эти и другие бенедиктинские монастыри стали центрами образования в Западной Европе. За ними последовали сотни других монастырей как бенедиктинского, так и других орденов, например картезианского (основан в 1084 г.) и цистерцианского (1098 г.), возникших на волне религиозного и миссионерского рвения. К концу Средневековья только в германоязычных землях насчитывалось около 350 бенедиктинских монастырей[109]. Распространенность и богатство монастырей делали образование более доступным для простолюдинов и их сыновей: становясь членами монашеского ордена, они могли научиться читать и писать.
Чтение и письмо становились более востребованными за пределами церкви, что обусловило соответствующий спрос на образование, которое она давала. Светский мир – правительство, юриспруденция и торговля – начинал отдавать приоритет письменному слову перед словом устным. Пандекты, или свод римского права, составленный во времена византийского императора Юстиниана (правил в 527–565), были продуктом той системы составления выдержек и конспектов, которая произвела на свет флорилегии. Для создания Пандектов более трех десятков ученых собрали множество юридических источников, сравнили их, разрешили противоречия между ними и устранили повторы, подготовив таким образом окончательный текст, который стал основой византийского права. В IX в., при императоре Василии I (правил в 867–886) и его преемнике Льве VI (правил в 886–912), свод законов был пересмотрен и обновлен в 60-томном издании, получившем название «Царские законы» (Basilika); в середине X в. в «Большом обзоре царских законов» (Synopsis basilicorum maior) они были сокращены до 24 разделов, организованных не тематически, но полностью в алфавитном порядке[110]. Этот кодекс получил широкую известность в последующие века, так что до наших дней дошло более 50 его рукописей.
В Западной Европе начиная с VI–VII вв. правившая в Галлии династия Меровингов также уделяла большое внимание кодификации и систематизации. Юридические сделки все чаще подтверждались письменными документами, а не устными клятвами, как было принято в Галлии в течение столетий и еще долго практиковалось за ее пределами. Теперь высшим слоям общества для ведения юридической документации требовались люди, умеющие читать и писать, а вместе с тем – правила, позволяющие этим грамотным людям правильно разместить документ среди сотен, если не тысяч ему подобных. Такую систематизацию еще только предстояло придумать, не говоря о том, чтобы воплотить на практике, в связи с чем возникла необходимость разработать юридические процедуры для тех нередких случаев, когда документы более не существовали или их не получалось найти[111].
Поэтому в последующие века отдельным клерикальным или правительственным учреждениям приходилось создавать свои собственные системы упорядочения документации. В Италии кардинал-бенедиктинец Деусдедит (умер до 1100 г.), специалист по каноническому праву, составил список примерно из 800 предметных рубрик, в сущности, своего рода предметный указатель, который помогал ему ориентироваться среди более чем тысячи текстов. Он наверняка знал алфавитный латинский словарь Папия, но, похоже, считал, что систематизация по буквам алфавита не отвечала его собственным потребностям. Вместо этого он использовал «рациональный» порядок, который имел смысл в его представлении, и скорее основывался на своих собственных интересах, чем учитывал нужды тех, кому предстояло читать его записи впоследствии[112]. Хотя метод кардинала не мог применяться повсеместно, его список можно рассматривать в качестве предшественника указателей, свидетельствовавшего о потребности в более универсальной системе сортировки документов для нужд светской и церковной бюрократии.
О кардинале Деусдедите известно, что он пользовался архивами для своих юридических сочинений, однако у нас нет точных сведений о времени возникновения папской канцелярии. Вплоть до IX в. документы нередко записывались на папирусе, а значит, многие из реестров представляют собой поздние копии. Из нескольких уцелевших фрагментов нам известно, что большинство папских записей располагалось и хранилось в переплетенных книгах, составленных в хронологическом порядке и часто имеющих в начале протооглавление (
