Всемирный заговор похитителей кальция - [3]

— Алюминиевая фольга — самое совершенное вещество из всех, изобретённых человечеством. — Хартбиф расправляет фольгу на зеркальце заднего вида. Он заводит машину и выезжает на дорогу. — Я очень сожалею, мисс. Но у меня при себе больше нет средства, облегчающего испытываемые вами обонятельные экзальтации. Как только мы достигнем лаборатории, вам станет лучше.

— Гха, — харкает Луна. Они едут по направлению к Манхеттену, но дорога ей незнакома. Чего вы хотите, она всего-то в Нью-Йорке шесть недель, как же она могла за это время изучить громадный город — гораздо громаднее, чем её родной Тёрки, штат Техас.

Трущобы, пустые магазины с расколоченными витринами; тянущиеся до бесконечности, размалёванные из баллончиков бетонные стены. Окончательно потеряв ориентацию, укачанная от морской вони, она закрывает глаза. Вместо обычной темноты в крапинку пространство позади её век сине-зеленоватое; в отдалении плавает хитиновое пятно. Движение его ножек напоминает ей шаровую молнию.

Хартбиф сворачивает в аллейку. С их приближением откатывается в сторону металлическая дверь. Входя, Луна видит, что фольга устилает всё, покрывает стены. Простор и пустота как в ангаре, по углам навалены чуть не до потолка старые телевизоры и прочая электроника, как на свалке. По одну сторону деревянный загон. Две коровы поднимают на них глаза. Луна улыбается во весь рот — порода Санта-Гертрудис, совсем как папины.

Полная женщина в розовом халате, в короне из фольги как на Хартбифе, открывает Луне дверцу. Весёлые колечки-кудряшки обрамляют бледное лицо. Очки с бутылочными стёклами моргают Луне.

— Вольта, помоги-ка гостье устроиться, — гаражная дверь медленно закрывается, и Хартбиф выскакивает из автомобиля. — Мне надо на крышу, проверить ход эксперимента и внести записи в журнал. Ты знаешь, какие препараты брать. Она определённо нюхачка.

Дверь со стуком захлопывается, и неожиданно Луна оказывается в состоянии дышать. Морская вонь исчезает, а с ней и мерзопакостные растаявшие мелки с прогорклым сыром. От запаха коров и навоза делается хорошо.

— Ну, здравствуй. — Вольта треплет её по плечу и улыбается. — Сама можешь вылезти, солнышко ты наше?

— Наверно. — Луна возится с ремнём безопасности.

— Ну, пошли, приведём тебя в порядок. — Вольта берёт Луну за руку и ведёт её прочь от машины. Ноги не сгибаются, когда надо; Луна заплетыкивается, и Вольта крепко поддерживает её.

— Ничего. — Луна напрягается и отбрасывает её руку. Женщина широко улыбается, кивает и указывает на железную лестницу, винтом уходящую сквозь устланный фольгой потолок. Когда они проходят мимо коров, те принимаются мычать.

— Что с ними такое? — Луна останавливается и гладит бархатистую морду.

— Доктор Фон любит, чтоб кальций был свежий. — Вольта хмыкает. — Ты ведь заметила, что он этими делами увлекается. Настоящий гений, во всё молоко добавляет.

Лестница ведет в устланную фольгой комнату. Красная и синяя фольга покрывает стены, точно обои в леденцовую полоску. Холодильничек, стол, стулья, компьютер — вся прочая обстановка с виду как у людей. Вольта идёт к холодильнику и наливает в синий стаканчик желтоватую жидкость из пластмассового кувшина.

— Выпей, солнышко, — в носу полегчает.

Луна поднимает стаканчик к губам и морщится — то же самое пойло, что Хартбиф тогда влил ей в глотку.

— А ты вдохни и не дыши, заинька, — Вольта по-матерински ей улыбается. — Так легче будет. — Она треплет Луну по плечу. Луна глубоко вдыхает и с трудом, но опоражнивает стаканчик в два глотка.

— Блин, ну и херовина. — У неё трясётся голова. — Чего он туда напихал, на хрен?

— В основном это урина, но с высококачественными сливочными кальциевыми добавками, — Вольта прыскает. — Естественный способ, которым природа регулирует электрический заряд организма.

Блевать тут негде, и Луна решает прыснуть в эту кретинку из баллончика. Вот сумочка только осталась в машине Хартбифа. Не успевает она собраться врезать ей как следует, как Вольта уже у стола, берёт в руки вазочку с конфетами.

— Мятненькую? — Вольта спрашивает. — Наверно, тебе сразу сказать надо было, а то как-то некрасиво получилось. Но доктор Фон считает, что баланс организма нужно поддерживать в любой ситуации. Это жизненно важно. Знаешь, я так рада, что ты тоже нюхачка. Мы всё это время думали, что я одна такая.

— Ты дура или притворяешься? — Луна таращится на женщину.

— Я сама так думала. Но это внушают генераторы мыслеконтроля, принадлежащие Просвещённым. Они их прячут в бормашины у зубных врачей. — Вольта опять протягивает вазочку. — Попробуй. И изо рта будет хорошо пахнуть. А потом поговорим.

Луна пожимает плечами, берёт мятную конфетку, кидает обёртку на пол.

— Так «нюхачка» — это что?

Вольта возвращается к столу и ставит вазочку на место.

— Может, хочешь ещё чего-нибудь выпить, ласточка?

— Не фиг. — Луна сжимает кулаки. — И не называйте меня ласточкой. У меня имя есть — Луна Мак-Мейхен.

— Вот и познакомились, Луна. — Вольта плюхается в кресло из пластика и ей указывает, чтоб тоже садилась. — А я Вольта Батангас.

Луна садится напротив.

— Итак, что такое «нюхачка»?

— Правильно называется яснонюхающая. — Вольта складывает руки на объёмистом подоле. — Может, слышала про ясновидящих, которые работают на ЦРУ? Это экстрасенсы, которые видят мысленным взором, что происходит далеко от них. Вот мы с тобой такие же. Только мы не видим события, а чувствуем запахи. Доктор Фон говорит, что принцип тот же самый, только связан с обонянием.