Всемирный следопыт, 1930 № 04 - [38]
Льок раскидал по воде затрещавшие головни и помчался во весь дух к стойбищу. Мигом «поднял он всех на ноги. Охотники, женщины и подростки кинулись за Льюком к озеру. С любопытством и страхом рассматривали они мертвого богатыря. Вдруг скандинав шевельнулся и, что-то пробормотав, широко раскрыл голубые глаза. Устало обежав столпившихся вокруг него людей, они заблистали диким огнем. Воин сделал попытку кинуться на врагов, но смог лишь слегка пнуть ногой стоявшего вблизи охотника. В бессильной ярости он по-волчьи оскалил зубы..
— Пусть он будет едой для умершей! — закричала только что подошедшая старуха.
По древнему обычаю, на второй или третий день после смерти на дереве, где находилась колода с телом умершего, удавливали какое-нибудь животное. Таким образом покойник обеспечивался в загробной жизни едой. Старуха, предлагая вместо животного принести е жертву врага, тем самым заставляла покойницу поедать всякого, кто явится врагом стойбища.
Шумно принятое предложение тотчас же осуществили. Раненого поддели ремнями под руки и потащили по скалам к ели, где на суку чернела колода с трупом. Обмотав скандинаву шею ремнем, стали с трудом его поднимать. Раненый тяжело захрипел, сделал слабую попытку вырваться и наконец с вывалившимся синим языком повис тяжелым кулем. Подбежавший внук умершей всадил ему в грудь меч, выдернутый из спины старухи. Долго неистовствовала толпа над повешенным раздетым догола врагом…
Льок пошел на берег и, слушая отдаленный вой толпы, стал медленно высекать сцену гибели старухи (рис. 42). Сперва он высек фигуру с широко раскинутыми ногами, держащую одну руку у лица, а другой указывающую на выходящего из ее тела духа. Чтобы обозначить, что это дух старухи, Льок выбил рядом узкую полосу, изображавшую могильную колоду. Колода лежала на дереве. С сука свисал ремень, к которому был привешен за шею обнаженный человек с мечом в груди. Это означало, что человек прикреплен к духу, выходящему из тела старухи (рис. 42).
Разведенный сигнальщиком на мысу костер предупреждал охотников, что враги находятся где-то недалеко от мыса. Охотники решили караулить на берегу, чтобы вовремя дать отпор пришельцам. Через некоторое время один из стороживших на мысу заметил в наступивших сумерках движущуюся по волнам ладью.
После краткого совещания был принят следующий план действий. Женщинам велели собраться кучкой невдалеке от мыса. и но данному сигналу с криками бежать вдоль берета по направлению к болоту, для того, чтобы враги в погоне за ними увязли в топи. Охотники засели за прибрежными скалами, чтобы в нужную минуту, как стая волков, окружить пришельцев.
Направленную на самый мыс ладью внезапно подхватила волна, и вскоре ладья, с трескам подкинутая вверх, осела на остром гребне прибрежной скалы. Один за другим спрыгивали с ладьи враги. Их твердые шаги говорили о том, что для них никто не страшен. Даже эти, еще не знакомые им места, казалось, уже принадлежали им. Один из незнакомцев приглушенно свистнул. Послышался тихий ответ.
Сидевший в засаде Льок с ужасом понял, что ответный сигнал шел из рядов самих же охотников. Неужели среди них оказались изменники?! Высадившись, воины направились к месту, откуда раздался свист, но тот повторился уже в другом месте. Тогда толпа врагов разомкнулась, воины врассыпную двинулись к лесу. Им предстояло пересечь прибрежную полосу, усеянную обломками скал. Не прошли они и десятка шагов, как несколько человек с криком повалились на землю. Внезапно ожил почти каждый камень, и в уже наступившей темноте на пришельцев со всех сторон посыпались жестокие удары.
В этом побоище завоеватели не видели нападающих, те, словно срослись с землею, и только копья, как овода в горячий полдень, впивались в растерявшихся скандинавов. Кроме копий, на врагов сыпались крупные камни, отдавливая ступни и разбивая голову упавшим. Не ожидавшим нападения и запутавшимся в незнакомых скалах скандинавам было трудно отбиться от наседавших та них охотников. Несколько человек бросились к берегу, спихнули тяжелую ладью со скалы и вскочили в нее, Но едва они оттолкнулись от берега, как на них посыпался град камней, а очередная волна подхватила никем не управляемую ладью и выкинула ее боком на скалы, где беглецов поджидали охотники.
Никто из охотников в пылу битвы не заметил, что несколько пришельцев все же прорвались через скалы и исчезли в дебрях леса. Битва постепенно затихала. Наконец, враги повсюду были сломлены, лишь в одном месте, засев между скалами, кучка чужеземных богатырей еще отбивала натиск охотников.
Вопли победителей вдруг прорезались звуками стройной боевой песни: с разных мест поля битвы отозвались те из побежденных скандинавов, кто еще не был добит. Предсмертная песня дружины слабела с каждым мигом: охотники одного за другим приканчивали скандинавов…
Целый день муравьями копошилось стойбище над трупами побежденных врагов. Их раздевали, рассматривали оружие и самих мертвецов. Охотники ломали врагам руки и ноги, женщины рассматривали одежду, молодежь дралась из-за оружия.
Несколько дней гудело стойбище, переживая минувшее. Чуть не в каждом шалаше висели украшенные спиралеобразными узорами мечи и кинжалы; одежда врагов, покрытая запекшейся кровью, была сожжена на месте битвы вместе
