Всемирный следопыт, 1930 № 03 - [5]

— Это просто светляки.

— Это костры, Картье. Они кажутся зелеными, потому что горят в лесу. Это костры на плотинах. А не отправились ли аннамиты на плотины? Ведь они давно собирались чинить их.

Позвали Данонга и указали ему на огни.

— Должно быть, чинят плотины. — бесстрастно согласился он.

— Интересно знать, зачем им понадобились для этого дети, свиньи и весь их домашний скарб? — ядовито заметил Картье.

Возражение было основательно. Огни продолжали тлеть, но не предвещали ничего отрадного.

— Приходил человек, — лаконично сказал Данонг.

— Когда?

— Прошлою ночью. Спрашивал, когда уедет капитан. Я сказал: не знаю.

— Кто это был?

— Рикашта.

Лекок и Картье мрачно переглянулись. По уходе слуги они ощупали свои револьверы.

Бабочки летали в неисчислимом количестве. Они бурно чертили воздух, ползали по столу, бились о стены, попадали в лицо.

— Совершенно невероятное нашествие, — отплевываясь, пробормотал Картье. — Что тут творится?

— Обращаю ваше внимание на этих бабочек, — сказал Лекок. — Это буом-буом, которые живут над болотами Нуок-Дена. Туземцы считают их душами умерших.

— Перестаньте болтать! Вечно вы мелете какой-нибудь вздор. То слонами бредите, то душами умерших. Пойдемте в дом, вы переночуете у меня.

Они заперлись и легли. Картье — на кровати под москитным пологом, защищавшим его от ядовитых укусов летающих, прыгающих и ползающих обитателей тропической ночи. Лекок — без всякой защиты, на раздвижном кресле. Они пожелали друг другу доброй ночи. Картье потушил свет и осторожно пощупал что-то под матрацем.

Каждый погрузился в свои мысли.

Картье думал:

«Этот мечтатель Лекок конечно не заметил портфеля. Безвредный дурачок, которого ничего не стоит провести. Впрочем, хорошо было бы, если бы его укусил скорпион или очковая змея. Тогда я сразу избавился бы от единственного свидетеля за эти два года».

Лекок думал:

«Этот грубиян Картье не сумел даже припрятать свое богатство: жирная туша его выдавила портфель из под матраца, как начинку из пирога. Хорошо было бы, если бы моего приятеля хватил удар или свалившаяся с потолка балка. Тогда портфель перешел бы ко мне без всяких хлопот и осложнений».

— Лекок, вы спите?

— Нет, мой друг, а что?

— Почему у нас пахнет падалью?

— Не знаю, — сказал фельдшер, лишенный обоняния, и повернулся на другой бок.

«Неверен был бы также заворот кишок, — продолжал рассуждать этот мечтатель. — Или рыбья кость, застрявшая в горле. Немного битого стекла в кишках или крысиный яд, проглоченный впопыхах вместо хинина, немедленно дали бы эффектный результат. Удивительно, скольких опасностей избег этот человек! Почему, например, его не заели крысы, которые, по его собственным словам, чуть не сбросили дом со свайных подпорок на землю?»

— Картье, где ваши крысы? Я их не слышу.

Сборщик ответил вопросом:

— Я хотел бы знать, чем здесь воняет? Неужели вы не чувствуете?

— Да, попахивает. Может быть шакалы притащили какую-нибудь дохлятину? А кстати, где шакалы?

— Почем я знаю!

— Вы, кажется, говорили, что они прошлой ночью хотели вас съесть?

— Шакалы не едят человека, пора бы вам это знать.

— Да, но они не воют. Вы знаете, это очень странно. Особенно отсутствие крыс. Когда крысы покидают дом, это…

— Замолчите, Лекок! Вы опять понесете какой-нибудь вздор.

Но зловоние становилось невыносимым. Оно заливало воздух темными тревожными волнами, словно излучаемое гнилыми стенами дома.

Картье вскочил и начал одеваться.

— Дайте фонарь. Вы говорили, что огни были на плотинах?

— Да.

— Идите за мной.

Они вышли, и в лицо им сразу пахнуло тиной и болотом. Рдеющий месяц, опрокинувшись, заходил за верхушки леса. На террасе стояли слуги.

— Что такое? — спросил Картье и, не получив ответа, стал спускаться по лестнице. Снизу на него глянуло его собственное черное изображение с фонарем в руке.

— Вода! — воскликнул он. — Откуда здесь вода?

Никто не сказал ни слова. Вода покрывала две ступеньки и продолжала прибывать. Заметно было медленное течение к реке.

— Картье, это Нуок-Ден, — пролепетал Лекок, у которого затряслись колени. — Вода прорвала плотины.

— Не вода, а они, эти желтые канальи, прорыли плотины! Чтобы затопить поля, чтобы нам не достался их рис! — Глухо ответил Картье.

* * *

Трое слуг были посланы вброд за лодкой. С фонарями и длинными шестами вступили они в воду, доходившую им до колен. Картье скрежетал зубами.

— Лекок! Если вы увидите где-нибудь и когда-нибудь Рикашгу, или его тень, или только его отражение в ваших дурацких снах — стреляйте без всяких разговоров!

Наступившее утро озарило мрачное зрелище. Вся долина была затоплена. Дома, деревья, огонь зари отражались в воде, как в черном зеркале. Гнилой мерцающий воздух стоял над этой прорвавшейся лесной утробой, окружая предметы сумеречными ореолами. Кожа людей была покрыта липкой испариной.

Привели лодку и маленький челнок фельдшера.

— Вы располагаете только челноком, — сухо сказал Картье, — лодку буду грузить я.

— Не забудьте захватить портфель из-под матраца, — злобно ответил Лекок.

К его ужасу Картье стал грузить свиней. Визжащих животных ловили в воде, закалывали, потрошили, солили и укладывали на дно лодки. Эта адская работа заняла весь день. Вода поднялась еще на три ступени, оставалось четыре.