Всемирный следопыт, 1927 № 08 - [16]
Тэппэн держался северной части каньона, где ледяная корка была крепче. Ему надо было добраться до вершины каньона и продвигаться по его хребту до тех пор, пока он не выберется из леса.
Он медленно шел вперед. Теперь он сам должен был выбирать дорогу. На этот раз Дженет была не в состоянии угадывать направление. Ее опыт ограничивался сыпучими песками и цепями скал. Она шла, куда ее вел Тэппэн. Ее доверие и покорность были трогательны.
— Ну что, старушка? — сказал ей Тэппэн. — Это уж другая песня, а?
Наконец он достиг широкой части каньона, где начинался постепенный склон, густо поросший сосняком. Это очень ободрило Тэппэна. Теперь, когда Дженет проваливалась в снег, Тэппэн, вытаскивая ее, мог держаться за стволы и ветки деревьев. Продвигаться по этому склону было так трудно, что Тэппэн начал понимать настойчивый отказ Блэда взять с собою Дженет. В лесу уже начали сгущаться сумерки, когда Тэппэн достиг равнины. В общем он недалеко ушел от лагеря, и это сознание сильно опечалило его. Итти дальше в темноте было безрассудно. Поэтому Тэппэн выбрал густую ель, под которой было меньше снега и он был плотнее, и стал устраиваться на ночь. Отвязав брезент, он разостлал его на снегу. Нижние ветки дерева-гиганта были сухие. Тэппэн обломал их, и скоро у него был огонь. Дженет обгладывала мох, покрывавший ствол ели. Ужин Тэппэна состоял из бобов, сухарей и комка снега, который ему пришлось держать над огнем, чтобы он стал мягче. Он следил за тем, чтобы и Дженет хорошо поела. Наступила ночь — необычайная в искрившейся белизне леса и пронизывающе холодная. Постепенно огонь растопил снег и образовал в нем дыру до самой земли. Тэппэн завернулся в брезент и скоро уснул.
В три дня Тэппэн прошел около пятнадцати миль, постепенно спускаясь, пока, наконец, ледяная корка уже перестала выдерживать Дженет. Тогда трудности путешествия неимоверно возросли. Как только всходило солнце и снег делался мягче, Дженет начинала проваливаться. И часто, стараясь вытянуть ее из снега, Тэппэн сам проваливался за нею. Эта работа была убийственной даже для такого крепкого человека, каким был Тэппэн. Легче было переносить жару, облака пыли и сыпучие пески, чем эту работу в снегу. Тэппэн начинал ненавидеть бесконечный, скованный снегом лес. Холодная, пустынная, белая, страшная страна! Еще в детстве она вставала перед Тэппэном в страшных кошмарах — ужасная, призрачная, с вечной зимой. Он любил солнце и широкие горизонты. Лес обманул его. Он обратился в ледяную стену. Постепенно, продолжая работу, он перестал управлять своими мыслями, и только на одном была сосредоточена вся его воля — спасти Дженет. В некоторых местах он нес ее на руках.
К концу четвертого дня количество запасов угрожающе уменьшилось. До сих пор он был слишком великодушен к Дженет. Теперь, считая, что ему приходится работать больше, чем ей, — он уменьшил ее порцию. На пятый день Дженет стала проваливаться так часто, что Тэппэн понял, что для нее было совершенно невозможно выбраться из леса собственными усилиями. Поэтому он решил уложить ее на брезент и тащить так по снегу. Сложенный вдвое, брезент обратился в достаточно хорошие санки. Весь остаток дня Тэппэн тащил Дженет за собою. И весь следующий день он продолжал итти вперед, сжимая в руках брезент, с опущенными плечами и головой — упорный и методичный, как человек, которого ничто не могло осилить. К вечеру он был настолько измучен, что не был в состоянии развести огонь, и так мрачно настроен, что не мог притронуться к пище.
На следующий день характер леса стал изменяться. Тэппэн уже не встречал елей; сосны тоже попадались реже. Но этот факт, сам по себе дававший надежду, имел свои плохие стороны. Глубина снега еще доходила до полутора метров, и верхняя корка не всегда выдерживала Тэппэна. Кроме того, теперь постоянно встречались овраги и долины, что значительно затрудняло путь. Тэппэн медленно шел вперед, угрюмый, настойчивый, поглощенный работою.
Когда ледяная корка не выдерживала их, он вешал лыжи на спину Дженет и катался по снегу — укатывая дорогу для нее. Два дня такой изнуряющей работы без пищи и огня сломили изумительную выносливость Тэппэна. Но не его волю. Он тащил Дженет по снегу, вниз по холмам и склонам, сквозь чащи, в надежде, что за следующей цепью холмов его ждет спасение… Стали часто попадаться следы оленей и лосей. Из деревьев теперь преобладали кедр и можжевельник. Только изредка там и тут встречались сосны. Наконец, он выходил из леса. Только уверенность в этом и вспыхнувшая надежда помогали Тэппэну держаться на ногах.
Он часто падал и все с большим трудом поднимался на ноги. Снег стал так мягок, что и Тэппэн не мог удерживаться на нем, и на время ему пришлось оставить Дженет. Это было необходимо, чтобы приготовить для нее дорогу. Какие угрюмые, холодные, белые пространства! Ярд за ярдом Тэппэн прокладывал дорогу. Пот уже не покрывал его. Он не чувствовал ног, не чувствовал грызущего голода. Жажду он утолял снегом — уже мягким снегом, который теперь не приходилось разламывать, как лед. В груди, в сердце была ужасная боль, дыхание стало стесненным, и в легких появилось мучительное колотье.
