Всемирный следопыт, 1927 № 07 - [28]

Вдруг факелы с шипеньем и треском стали гаснуть, и катакомба погрузилась во тьму. Постепенно в темноте стали обрисовываться очертания висевших на стенах картин, но теперь освещенных изнутри.

В полутьме послышались тревожные вскрики. Министр взглянул на ту картину, которую он только что рассматривал, и… не верил своим глазам: вместо красавицы, он увидел разлагающийся труп! И на всех картинах было такое же превращение… Вместо юношей и девушек— прижавшиеся друг к другу скелеты и трупы…

Раздался женский визг и крики, — с какой-то посетительницей случилась истерика. И в это мгновение снова запылали факелы, исчезли скелеты и трупы— и все стало попрежнему.

Тогда выступил похоронный метрдотель и предложил всем присутствующим следовать за ним. Посетители спустились по каменной лестнице в склеп, откуда несло сыростью и плесенью. При свете факелов они увидели свеже-вырытую могилу и около нее — новый гроб.

— Может быть, кому-нибудь угодно лечь в этот гроб? — сказал метрдотель.

Наступило молчание. Желающих не было.

Но когда метрдотель повторил свое предложение, к яме подошел прилично одетый молодой человек.

— Вы хотите лечь в гроб?

— Да. Снимите крышку.

Метрдотель открыл гроб, и молодой человек улегся в нем, поправляя фалды своего фрака. Пригладивши волосы с безукоризненным пробором, он сложил руки— и крышка гроба захлопнулась. Когда через несколько минут гроб снова был открыт, — вместо живого человека лежал труп, который начал разлагаться на глазах зрителей, постепенно превратился в бесформенную массу, она, в свою очередь, расползлась — и остался скелет. Тогда метрдотель закрыл гроб. Через минуту он снова снял крышку — и из гроба, весело ухмыляясь, поднялся молодой человек. Многие стали его ощупывать, чтобы убедиться в его существовании. Сомнений не было — молодой человек во фраке был совершенно жив и чувствовал себя прекрасно.

Сеанс окончился.

Выйдя из кабачка, министр обратился к Гудэну:

— Скажите, — что же это такое?

— Вы хотите знать секрет превращений этого молодого человека?

— Да.

— Это очень просто. Это — иллюзия. Здесь действует система оптических зеркал, при помощи которой на лежащего в гробу проектируются самые разнообразные световые эффекты. Кроме того, здесь работает скрытый от зрителей кинематограф.

— А все эти кости?..

— Чистейший фарфор!.. По особому заказу!

— А это подземелье?.. Там нет никаких подпорок. Почему же не осыпается земля?

Гудэн рассмеялся.

— Там работали лучшие декораторы! Техника изумительная! Ни в одном театре вы не найдете бутафории такого высокого качества и таких декораций! В это предприятие вложен немалый капитал.

III. Великий колдун.

По требованию министерства, надо было ускорить отъезд, и через несколько дней Гудэн был уже в Марселе и грузил на пароход сундуки со своей аппаратурой.

Когда пароход вышел в море, Гудэн устроил в своей каюте совещание, в котором приняли участие его помощник и представитель министерства иностранных дел. Гудэн наметил план предстоящей работы в Алжирии, а представитель министерства познакомил его с нравом и бытом туземцев.

По прибытии в Алжир, фокусник немедленно получил аудиенцию у губернатора, который дал ему инструкции и сообщил свой взгляд на задачи колониальной политики Франции.

— Для нас совершенно не подходит голландская система колониальной политики, — говорил губернатор. — Эта система, введенная генералом Фан-ден-Бошем[54]) на острове Яве, в настоящее время устарела. Для поднятия культуры Алжирии, необходимы меры культурного воздействия на туземцев. Но, конечно, всякая попытка восстания должна подавляться беспощадно. Вы, мсье Гудэн, как представитель французской культуры, должны способствовать разрушению фанатических предрассудков туземцев, задерживающих их развитие. Распространителями дикого фанатизма являются, как вам известно, марабуты, — и необходимо во что бы то ни стало развенчать их авторитет и, таким образом, лишить их влияния на туземцев.

После аудиенции у губернатора Гудэн, сделавши несколько визитов представителям французской колонии в Алжире, уединился и начал изучать туземные языки. Через два месяца он имел некоторый запас слов и фраз, необходимых для его выступления, и, закончивши приготовления к путешествию, отправился со своими спутниками в глубь страны.

Прибыв в селение Мейбуз, Гудэн пригласил к себе старшину и предложил ему созвать джемоа — общинное собрание— и сообщить населению о приезде знаменитого французского колдуна, который творит чудеса — более замечательные, чем чудеса марабутов.

Помощник Гудэна — Тибо вместе с двумя солдатами, прибывшими с ними из Алжира, стали сооружать громадную палатку, в каких дают представления бродячие цирки. К палатке пристроили небольшой деревянный сарайчик, который должен был служить лабораторией «чудес». К вечеру оборудование цирка было вчерне закончено.

На следующий день Гудэн встал очень рано — на восходе солнца. Утренний ветерок веял горьковатым запахом поросших полынью горных полей Атласа. Направляясь к цирку, Гудэн увидел группы берберов, собиравшихся из окрестных селений в Мейбуз., — весть о приезде французского колдуна уже распространилась по всей округе.