Всемирный следопыт, 1927 № 04 - [35]

В следующее мгновение заорал и я не своим голоссм: громадный рыжий тещин кот сидел в углу и когтями раздирал пепельно-серую грудь бесценной галки…

Все полетело на пол: стулья, тарелки, графин с водой… Ураганом налетел я на рыжего… Он яростно вильнул хвостом и, с быстротой молнии схватив зубами мое сокровище, бросился по темному коридору, оттуда вверх по лестнице на чердак, увлекая за собой бесчисленные миллионы рублей…

Мигом очутились мы с тещей на чердаке. Взмахнул рыжий хвостом, сверкнул на нас зеленым глазом и одним прыжком через слуховое окно, скрылся на крыше соседнего дома, унося с собою мое счастье…

Долго стояли мы с тещей на чердаке московского небоскреба и молча смотрели друг другу в глаза… Все было кончено. Бесповоротно. Навсегда…

С тех пор прошли года. Я не застрелился. Жена не убежала от меня: слишком много мы с ней пережили.

Нашу «Синюю птицу» растерзали грубые когти рыжего зверя…

Теперь мы понимаем, что счастье не в «синей птице» и что искать ее вообще не следует… У нас даже есть корова, и мы любим вспоминать историю нашей галочки, которая приведена здесь без прикрас. Все, что здесь рассказано, — правда, от начала до конца.

Впоследствии мне удалось выяснить, что находящийся в московском зоологическом музее экземпляр убитой в Тульской губернии галки с признаками хромизма пожертвован неким Бобринским. Так как Бобринский в свое время жил возле самого города Богородицка, то, по всей вероятности, и пожертвованная им галка убита близ этого города, где и мне несколько лет спустя удалось убить вторую хромовую галку.

Две хромовых галки, представлявшие собой большую редкость, убитые в одной и той же местности в промежуток нескольких лет, невольно наводят на мысль, что возле Богородицка вообще, водятся такие галки, или же имеется одно галочье семейство, которое передает хромизм из поколения в пооление. К сожалению, вскоре после описанного здесь случая мне пришлось покинуть Богородицк, а потому и не удалось проверить свое предположение, которое могло бы оказаться ценным для науки. Может быть, кто-нибудь из читателей-охотников из любопытства прокатится туда и окажется счастливее меня в охоте за этими редкими птицами.

«Вокруг света»

Вышел в свет, разослан подписчикам и поступил в продажу № 4 «Вокруг света».

НОМЕРЕ: Нозо — непобедимый бегун (К рис. на 1-й стр.). — Желтый тайфун. Рассказ М. Зуева (окончание). — Бой с чудовищем. Рассказ А. Ретельда. — Охота на Большую Медведицу. Юмористический рассаз А. Беляева. — На механических собаках к полюсу. Очерк Н. Пинегина. — Занимательная ботаника. Рассказ-загадка И. Окстон. — Ботанический сад в альбоме. Очерк А. Чачикова. — Всемирный калейдоскоп, — и друг.

Цена номера понижена до 10 к.

Звери среди стихий

В пламени лесного пожара

Рассказ Джемса Кервуда

В это лето стояла повсеместная засуха, и было много лесных пожаров. В такое раннее время, как середина июля, над всеми лесами уже стояла серая, волнистая колыхавшаяся пелена. Целые три недели не выпало ни одной капли дождя. Даже ночи пылали и были сухи от жары. Каждый день колонисты на постах и фортах тревожно вглядывались в необозримые пространства своих епархий, нет ли где пожара, и с первого августа каждый пост имел уже наготове целые партии метисов и индейцев, которые разъезжали по всем дорогам и доискивались, нет ли где-нибудь огня.

3а тем же зорко наблюдали и постоянные жители лесов, которые не имели возможности переезжать на лето в посты, а так и оставались в своих хижинах и шалашах все время. Каждое утро и вечер и даже по ночам они вскарабкивались на высокие деревья и вглядывались в серую колебавшуюся пелену, стараясь обнаружить в ней клубы дыма.

Долгие недели ветер продолжал дуть с юго-запада, раскаленный до такой степени, что казалось, будто он доносился со знойных песков африканской пустыни. Ягоды высыхали прямо на ветках; гроздья рябины сморщились на деревьях; речки пересохли; топкие болота превратились в сухие торфянники; на тополях безжизненно свисли листья, слишком блеклые, чтобы трепетать от налетавшего ветра.

Только однажды или дважды во всю свою жизнь лесной старожил и видит, как сворачиваются и умирают листья тополей, сожженные летним солнцем. Это служит всегда безошибочным сигналом к великой опасности. И это бывает не только предупреждением о возможной смерти заживо во всеобщем огненном всесожжении, но и предзнаменованием того, что ни охота, ни ловля зверей в силки в предстоящую зиму будут невозможны…

* * *

Медведь находился в тундре, когда наступило пятое августа. В низинах было душно, как в пекле, и медведь ходил с высунутым сухим языком, но все же он постепенно подвигался вперед, вдоль почерневшего, сонного болотистого ручья, походившего на большую глубокую канаву и такого же мертвенно-неподвижного, как и самый день.

Сквозь дьм вовсе не было видно солнца — оно походило на багрово-красную луну, неверными лучами освещавшую землю, и, казалось, тщетно старалось выкарабкаться из обволакивавшей его пелены, которая все гуще и гуще поднималась к нему снизу. Счучилось, что медведь попал как раз в самый центр лесных пожаров, но, так как он находился на дне воронки, внизу, то и не замечал сгущавшегося над ним дыма. Но будь он всего только в шести километрах дальше от этого места, то уже слышал бы отчаянный топот раздвоенных копыт и звук от движения живых существ, искавших спасения от огня.