Всемирный следопыт, 1926 № 06 - [13]
Пленник осмотрел свою темницу. Вереница песчаных арок подземелья, сажени в две высотой, с одной стороны спускалась вниз, с другой — подымалась вверх, по направлению к вершине горы. Из-за темноты концов галлереи не было видно.
Землемер начал спускаться вниз, — подземелье, ведь, могло иметь наружный выход. Иногда оно было совершенно темное, иногда, когда сверху встречалось новое наружное отверстие, оно опять становилось светлым. Но все эти отверстия были недоступны для под'ема. Галлерея становилась все ниже и ниже. Вот уже можно итти только согнувшись, вот высота уже не превышает полутора аршина.
Наконец, Дежнев опустился на четвереньки и пополз, ориентируясь руками, чтобы не свалиться в какую-нибудь яму. Темнота была полная. Вскоре свод понизился настолько, что приходилось двигаться вперед уже на животе. Дежнев полз, пока не убедился, что дальнейшее движение невозможно. Он хотел вернуться обратно, когда увидел перед собой две блестящие точки и услышал злобное шипение. Удар, инстинктивно нанесенный имевшейся у него в руках палкой, спас его. Два глаза отлетели куда-то вправо и бессильно заметались по земле: он перебил змее шею.
Дежнев начал выбираться кверху. Галлерея имела и боковые разветвления. Своды ее то повышались, то понижались. Пройдя под отверстием, через которое он свалился в пещеру, землемер стал подыматься по направлению к вершине, пока не уперся в поперечную песчаную стену. Однако, под'ем ее был не настолько крут, чтобы нельзя было попробовать взобраться к имевшемуся наверху отверстию.
Десять раз пытался сделать это Дежнев, но десять раз терпел неудачу, пока, обессиленный и окровавленный, не растянулся на земле.
Песок оседал под ногами, — это была обманчивая опора.
Оставалось испробовать боковые галлереи. Не теряя энергии, Дежнев направился в одну из них и скоро попал в пещеру, параллельную первой. Тут он повернул направо.
Дежнев двигался около получаса, когда легкое журчанье достигло его слуха.
«Вода», молнией промелькнула у него мысль. Он начал искать и искал недолго.
Родник пробивался из стены пещеры и струился по ее дну куда-то вниз, в темноту. Дежнев пил, пил без конца. Он обмыл свои раны и умылся сам. Затем усталость и пережитые впечатления взяли свое, он выбрал место поглаже, лег, положил руки под голову и моментально заснул.
Темнело. Вокруг блестели светящиеся точки, но спящий не видел их. Да и змеи не обращали никакого внимания на неподвижно валявшееся тело.
Когда Дежнев проснулся на следующее утро, он долго не мог сообразить, где он. Слабый свет падал на него через верхнее отверстие. В подземелье было прохладно. Около журчал ручей.
Дежнев снова начал свои скитания по подземному лабиринту. Если исчезла жажда, то голод давал себя чувствовать все сильнее. Нужно было во что бы то ни стало поесть и выбраться наружу. Галлереи разветвлялись, соединялись, переплетались, образуя нечто вроде ажурного кружева. Казалось, вся внутренность горы была пустая.
Боясь потерять источник, Дежнев исследовал пока только ближайшие пещеры. Он выяснил, что источник исчезал в расселине и уходил под землю и что верхний конец второй галлереи был так же недоступен, как и верх первой. Ему удалось проникнуть на один ярус ниже, выше той галлереи, в которую он попал сначала. Но верхние отверстия, выходившие в ущелья, шедшие над галлереями, были везде недоступны, а других выходов не было.
В одном месте странный белый предмет приковал его внимание. Он подошел ближе и вздрогнул. Это был человеческий череп. Кто был умерший от голода или укуса скорпиона в этом проклятом месте? Неужто и ему суждена такая же участь? Дежнев вдруг дико закричал от ужаса. Но что это там… еще один белый предмет и еще один. Его глазам представились кости рук и ног, черепки, обломки первобытного оружия. Это место оказалось пещерой троглодитов. Теперь буйная радость овладела Дежневым. Если тут жили люди, тут должен быть и наружный выход! С удвоенными силами, почти бегом, продолжал он свои розыски, но попрежнему безуспешно.
Желание напиться заставило его вернуться к источнику. Тут он заметил крупного скорпиона. Насекомое, величиной с кулак, с угрожающим видом двигалось вперед, как-будто говоря: «Прочь с дороги, я тут хозяин». Если бы оно встретило слона, оно и ему не уступило бы места. Скорпион привык к тому, что все звери сторонятся его. Он боится только барана. Овца — животное глупое, а потому и не избегает этого маленького чудовища. Ужаленная, она начинает кататься по земле и, совершенно не думая о том, давит своей тяжестью ядовитое насекомое. Кроме того, скорпион путается в ее шерсти. Поэтому спать на кожаном полушубке или войлоке абсолютно безопасно.
Но, если скорпион — господин пустыни, то человек — господин природы. Дежнев хорошо был знаком с нравами скорпиона. Он знал, что существуют три вида схожих насекомых: тарантулы, фаланги и скорпионы. Все они живут семьями. Если убить одного из них, то любящие родственники начинают поиски и успокаиваются не раньше, чем похоронят дорогого покойника в своих желудках. Можно даже определить порядок их появления. Самка отыскивает самца, а ее отыскивает вся семья вместе. Все они ядовиты весной и сравнительно безопасны осенью, перед зимней спячкой. Фаланга плюется, скорпион и тарантул жалят, один своими бивнями, другой — своим жалом.
