Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916–1931 годы - [127]
Эта напряженная обстановка осложнялась необходимостью создания системы безопасности на Востоке. Для того чтобы защититься от стратегической угрозы сближения Россией и Германии, Франции нужно было построить прочный кордон из восточноевропейских стран. Но никакая «жестокость» не отравляла немцам жизнь в такой степени, как вопрос пограничного урегулирования на Востоке, с чем с огромным пониманием соглашались англоговорящие обозреватели. Как отмечал в апреле 1919 года один американский военный обозреватель, «в Центральной Европе французская форма видна повсюду… империалистическая идея захватила французов подобно безумию, и очевидны усилия создать ряд особо милитаризованных государств, действующих, насколько это возможно, под началом Франции…»[793] Польше, Румынии и Чехословакии отводилась роль сторожевых псов Франции. Однако обсуждение вопроса в таком ключе с самого начала означало победу германской пропаганды. Как говорил сам Вильсон, отвечая критикам территориального урегулирования, Версаль был «жестким договором с точки зрения обязанностей и мер наказания, налагаемых на Германию, но… он значит намного больше, чем обычный мирный договор с Германией. Он несет освобождение великим народам, которые прежде так и не смогли найти путь к свободе»[794]. Клемансо стоял на тех же позициях. Темой мирного процесса было национальное освобождение. Миротворцы думали «меньше о старом, чем о новом»[795]. В Центральной Европе это неизбежно происходило за счет уже существующих стран.
Что касается Чехословакии, то для того чтобы рассматривать ее как часть германского вопроса, необходимо начать с пангерманизма. Королевство Богемии вошло в состав монархии Габсбургов в 1526 году. Значительная часть населения западной части королевства, позже ставшей печально известной как Судетская область, говорила на немецком языке. Эта территория имела большое экономическое значение и представляла собой естественный рубеж обороны для любого чешского государства. К 1913 году численность населения этой области, преимущественно зажиточного, достигла 3 млн человек, остававшихся немцами с этнической и лингвистической точки зрения. Однако за всю свою историю эта область никаким образом не входила в состав государств, образовавших германский рейх в 1871 году. Американская делегация, руководствуясь принципами самоопределения, скептически относилась к передаче этой территории Чехословакии. Присоединение этих земель к Австрии означало бы создание странной географической конфигурации. Но передача этих земель Германии стала бы для поверженного рейха ощутимым территориальным приобретением за счет чешских союзников Антанты. Это было неприемлемо как для Клемансо, так и для Ллойда Джорджа[796]. Если Германия и Чехословакия позже решат произвести обмен территориями на условиях приемлемых для Праги, то это будет делом этих двух стран и Лиги Наций, а сам вопрос уже не будет иметь отношения к миротворцам. На самом деле претензии по поводу Судет начали выдвигать австрийские пангерманисты типа Гитлера. Веймарская республика не заостряла особого внимания на этой проблеме.
Действительно взрывоопасной проблемой была польскогерманская граница с ее самым больным вопросом – Силезией[797]. Силезия также когда-то принадлежала Богемской короне, а значит – Габсбургам, и только в 1742 году ее захватил Фридрих Великий в ходе самой печально известной из всех его авантюрных кампаний. К тому времени Нижняя Силезия была почти полностью «германизирована». Однако в Верхней Силезии значительную часть населения составляли поляки. Ко всему прочему, этот регион был центром промышленной революции в Восточной Европе. Его экономическая карта изменилась в результате притока германского капитала, подпитываемого предпринимательской энергией магнатов-аристократов. Четверть Силезии принадлежала семи феодальным германским династиям, а ее основное природное богатство составляли металлические руды и уголь. Для настоящей экономической независимости новому польскому государству были необходимы эти промышленные ресурсы. Точно так же Польша нуждалась в выходе к морю, а для этого надо было проложить коридор по населенной этническими немцами территории к балтийскому побережью в районе Данцига.
Ситуация была предсказуемой. Поляки при поддержке французов стремились к наиболее выгодному для себя решению, которое включало передачу Польше города Данцига и всей Верхней Силезии[798]. Британия и Америка возражали, называя это чрезмерным нарушением принципа самоопределения. Начавшиеся в феврале 1919 года споры по этому вопросу продолжались вплоть до подписания Версальского договора в июне того же года. Данциг, портовый город, расположенный на выходе польского коридора к Балтийскому морю, уходил из-под суверенитета Германии. Но по настоянию Ллойда Джорджа и Вильсона Данциг не переходил к Польше. Вместо этого он как «вольный город» переходил под управление Лиги Наций. Коридор выстраивался не в пользу Польши, с тем чтобы свести численность проживавших там этнических немцев к минимуму. По настоянию Ллойда Джорджа в последний момент решение вопроса об окончательных границах Верхней Силезии было отложено до проведения плебисцита
