Всемирная литература. Искусство слова Древней Греции, Рима, Востока и Азии - [76]
И содержание, и форма оды раскрывают восприятие автором древних концепций даосизма. Как и Лаоцзы, Цзя И мыслит антонимами, часто прибегая к изречениям, афоризмам Лаоцзы, лишь слегка их перефразируя.
В прозаическом введении к этой оде Цзя И рассказывает о том, как во время изгнания к нему в жилище влетела сова, а, по народному преданию, прилет дикой птицы означает, что душа хозяина покинет дом. Цзя И ведет поэтический диалог с невидимым собеседником – птицей. Сохранив традиционные приемы ораторского искусства, Цзя И становится новатором – старое и новое в композиции сплетаются в необыкновенно красочное и яркое произведение поэта – мыслителя.
Сыма Сянжу
Сыма Сянжу (179–117 гг. до н.э.). Из большой плеяды поэтов эпохи Хань наиболее выдающимся был Сыма Сянжу. Он происходил из обедневшего аристократического рода. С малых лет любил «учиться и фехтовать». Сначала Сыма Сянжу служил у императора Вэньди, затем, когда ко двору прибыл лянский князь, собравшийся вокруг него кружок поэтов, увлек Сыма Сянжу. Поэтическое дарование открыло поэту путь к меценату. Впоследствии Сыма Сянжу занимался не только поэзией, но и государственными делами. Официально известно о его хождении послом в «земли южных племен» и доклад на высочайшее имя о политике империи на окраинах. Биография Сыма Сянжу – единственная в древнем Китае, в которой не только сохранилась официальная сторона, но и житейская – история его женитьбы и любви. Это объясняется особенностями эпохи – усилением интереса к личной жизни, к интимному. Нам известно, что после смерти лянского князя поэту пришлось расстаться с кружком поэтов и отправиться к себе на родину. Здесь он сначала оказался в бедности, а затем нашел покровителя – начальника уезда, который приглашал его к себе и возил в гости к богатым и именитым людям. На пиру у местного богача Сыма Сянжу знакомится с дочерью последнего, жившей затворницей после смерти мужа. Красота молодой вдовы пленила его, поэт начал импровизировать, аккомпанируя себе на музыкальном инструменте – цине, вкладывая в песню все свое чувство. От этой песни, считается, пошел в Китае жанр тяоцинь, сходный по значению с испанской серенадой. Изысканная внешность, манеры придворного, его песня очаровали красавицу, и она сбежала с поэтом из отцовского дома. Отец, в гневе, пообещал убить дочь и «не дать ей ни гроша». Жизнь в голых стенах родного дома заставила красавицу пойти на хитрость: супруги продали коня и колесницу, купили кабачок, молодая жена стала хозяйничать у жаровни, а поэт, словно раб, в одной набедренной повязке, мыл посуду. Отец девушки, не смея показаться на улицу от позора, дал дочери приданое. Надо сказать, что жена поэта, в старости, когда Сыма Сянжу захотел взять новую наложницу, не имея права возразить мужу, сочинила песню, принимаемую комментаторами за народную – «Плач о сединах», где напомнила мужу об их молодости и любви. Поэт отказался от своей затеи… Такова сила искусства!
В творчестве Сыма Сянжу наблюдается окончательный переход к индивидуальной лирике, если так можно выразиться, к анакреонтическому стиху. В оде «Красавица» он говорит о любви с первого взгляда. Любовь у него уже земная, и расставание с женщиной изображается не как исчезновение прекрасного видения, а как невозможность старику соединиться с молодой красавицей. По просьбе императрицы (как сказано в предисловии), Сыма Сянжу сочиняет оду «Там, где длинны ворота», изображая любовные томления отвергнутой женщины. Говоря от лица героини, Сыма Сянжу замечательно передает всю гамму ее настроений: от взрыва страсти до тончайших оттенков скорби.
Оды «О Пустослове», «Об императорской охоте», «О великом человеке» показывают, что Сыма Сянжу начинает утрачивать близость к народной песне. В концовках еще сохранены дидактические черты, сатира дается намеком: преувеличенное воспевание пышности дворца обличает расточительность правителя.
В оде «Об императорской охоте» автор предстает перед нами как крупный художник, мастер пейзажа, воспевающий красоту своей страны. Хотя следует отметить, что, как и многие древние поэты, Сыма Сянжу в произведениях крупной формы еще не выработал стройной композиции, патетические сцены перегружают оду и наносят ущерб художественной целостности произведения.
Ода «О великом человеке» – панегирик в честь самодержца Уди. Воспевая его, автор не находит своему герою равных ни на земле, ни на небе. Поэт становится здесь зачинателем светского торжественно – панегирического стиля, певцом мощной объединенной китайской империи.
Вообще жанр фу, созданный целой плеядой блестящих поэтов Китая, от Цюй Юаня до Сыма Сянжу, прославил китайское искусство далеко за пределами страны и продолжался в творчестве поздних поэтов вплоть до нашего времени.
3.6.4. Песни «Юэ фу»
Сначала, как известно из исторических хроник, так называлась музыкальная палата при императорском дворце. Основанная во II веке, она привлекала талантливых политиков к созданию гимнов Небу и Земле для исполнения во время ритуалов, жертвоприношения и т.п. Позже так стали называться собранные в ней песни, далее – свод этих песен, а затем уже стихотворения поэтов, написанные в подражание или на мотив «
