Всемирная история. Том 4. Новейшая история - [57]
Граф А. В. Суворов-Рымникский, генералиссимус русских войск. Гравюра с портрета кисти И. Крёйцингера (1799 г.)
Суворов оживил своим гением и военным пылом австрийскую методическую тактику, которую в то время нередко называли «тактикой поражений». Он родился в 1729 году, ему было уже семьдесят лет, но он был полон сил; под наружным чудачеством он скрывал проницательный, ясный ум как в отношении военного дела, так и в политике, и гениальный стратегический взгляд. Его чудачества, резкость и его простосердечие, свойственное каждому русскому простолюдину, были искусственны; это была маска, под которой он чувствовал себя более свободным. Он оживил военные действия двойной силой, в которой они очень нуждались. Своекорыстным тайным намерениям, стремлению завладеть новыми областями, требованиям вознаграждения и обеспечения, которыми руководились в Вене, он прежде всего противопоставил силу своего политико-религиозного убеждения. Для него эта война была войной за веру; он был убежден, что сражается за Божье дело! Затем он показал силу свежего, убежденного воина, который прежде всего ищет неприятеля и победу; а всего этого недоставало австрийским полководцам, по крайней мере, во время настоящего похода. Его военный взгляд выражался в двух словах: «Сражайся холодным оружием и не мешкай!» Он сам действовал повсюду быстро и требовал того же от других, тогда как австрийцы предпочитали рекогносцировки и осады. «Кто хочет найти неприятеля, найдет его везде!»
Союзное войско выступило 19 апреля, а 29-го Суворов занял Милан. Французы отступили за Тичино; 27 мая союзники овладели Турином. Военные неудачи французов отразились и на политическом их положении, и все созданное ими рухнуло. Моро, заменивший Шерера как главнокомандующий, надеялся на помощь Макдональда, спешившего с юга через Неаполь и Рим; но Суворов разбил его в трехдневном упорном сражении 17–20 июня при Требии. Последствием отступления французов было падение Парфенопейской республики. Республиканско-французская партия, сравнительно с бурбонско-папской, составляла в действительности самую значительную часть населения; но противоцерковная резкость французов, их грабительство и жестокость оскорбляли чувства толпы. Вся Италия была раздражена против чужеземных освободителей.
Кардинал Руффо стал по уполномочию короля собирать войско для охраны Церкви; он не был разборчив! Между вождями было несколько известных начальников разбойничьих шаек: Михаил Цацца, которого народ прозвал «Фра-Дьяволом», и еще некий Маммон, деятельность которого смело могла выдержать сравнение с ужаснейшими деятелями якобинского терроризма, Россиньолем или Каррьером. Поддерживаемая русско-турецко-английским отрядом, высадившимся недавно, эта армия двинулась на Неаполь. Внутри восстали сочувствовавшие ей элементы, испытанные друзья престола и алтаря, лаццарони; 14 июня Руффо занял город, и положение республиканцев сделалось опасно. Цитадель была, однако, еще в их руках, а потому они заключили 23-го числа капитуляцию, по которой республиканцам представлялось переехать на нейтральных судах во Францию, или же оставаться на родине под охраной амнистии, конечно очень ненадежной в этой стране при этом правительстве и среди этого населения. Капитуляция была подписана начальниками русских и турецких войск и английским командором Фордом. Посадка переселенцев на суда началась, но явился Нельсон со своим флотом (10 июля) и объявил капитуляцию недействительной. Напрасно возражали лица, подписавшие капитуляцию, считавшие, что они обеспечили исполнение ее своим честным словом. В дело вмешался сам король, и работа убийства началась: кровожадные руки давно уже были готовы к ней. Жертвы исчислялись тысячами; весь морской берег был уставлен виселицами; вешали даже на реях английских военных судов. Прежние заслуги, преклонный возраст, высокое общественное положение — ничто не спасало. Князь Караччиоли, некогда друг короля, напрасно просил, чтобы его расстреляли: его, бывшего адмирала, повесили на мачте неаполитанского корабля. Французов отпустили на волю; но на пленных неаполитанцами раздраженный неприятель излил месть свою.
В Верхней Италии венский гофкригсрат своей глупостью и своими интригами отравил и испортил русскому фельдмаршалу блестящие успехи его побед; гофкригсрат состоял под влиянием упрямого министра Тугута. Русский фельдмаршал не мог сделать нападения на французов, которые удерживались еще в Ривьере; между тем после падения Мантуи и Александрии у них не оставалось более оплота в Верхней Италии. Директория прислала войску подкрепления и нового полководца Жубера на место Моро. На юг от Тортоны, севернее Генуи, при Нови они сразились 15 августа с Суворовым; силы обоих были довольно одинаковы, по 35 000 человек у каждого. Сражение продолжалось 16 часов; битву решил австрийский генерал Мелас, который в полдень 15-го, нанес последний удар четырнадцатью тысячами свежих войск. Французы потеряли третью часть своего войска и 37 пушек. Жубер, полководец, от которого они ожидали столь многого, пал в битве. Здесь, в Италии, счастье не изменяло австрийцам и их союзникам до конца года. В конце сентября пала и Римская республика, а папский престол был восстановлен. Событие это совершилось, по странному стечению обстоятельств, при помощи русско-турецкого отряда, который на английских кораблях высадился в Апулии. Папа Пий VI умер в Валенсии в августе 1799 года, в мае следующего выбрали некоего Киарамонти, Пия VII.
