Всемирная история. Российская империя - [39]

порядка только нет.

Какая ж тут причина,

И где же корень зла,

Сама Екатерина

Постигнуть не могла.

«Madame, при вас на диво

порядок расцветет, —

писали ей учтиво

Вольтер и Дидерот, —

Лишь надобно народу,

Которому вы мать,

Скорее дать свободу,

Скорей свободу дать».

«Messieurs, – им возразила

Она: – vous me comblez»[28],

И тотчас прикрепила

Украинцев к земле.

А. К. Толстой. История государства Российского от Гостомысла до Тимашева. 1868 г.

Восемнадцатый век положил конец государству Богдана Хмельницкого и, казалось бы, окончательно похоронил «украинский вопрос», оставив его в экзотике исторического прошлого. Однако это во многом было лишь видимостью, поскольку исчезали автономные государственно-правовые образования, а само население украинских земель продолжало жить, периодически напоминая о себе. Эти проявления «национального духа» отнюдь не являлись свидетельствами существования тогда некоего «украинского национализма», однако говорили о наличии у местного сообщества потенциала сохраняющейся «непохожести» на других. В будущем эту непохожесть можно будет использовать, «обыграть» определенным образом с возникновением новых интеллектуальных, литературных и политических веяний.

Характерно, что угасание автономной государственности, повлекшее смерть давнего книжного и канцелярского староукраинского языка, создало почву для радикального обновления языковой сферы – обращения к первоисточнику, то есть к языку живому, разговорному, народному. Произошло это под самый занавес все того же XVIII в. в эпическом бурлеске Ивана Котляревского «Энеида». Сей творческий эксперимент неожиданно оказался лишь первой ласточкой грядущего прихода новой украинской литературы в эпоху романтизма.

Но вернемся к началу столетия. Как мы помним, Украина была разделена в основном между Россией и Польшей. Правобережье южнее от Киева, опустевшее в Руину, было то стихийно, то организованно снова колонизировано украинским населением, снова вспахано и засеяно. Там же возрождается казачество с извечной функцией контроля исламской границы. Оно имело свои неизменные привычки и наклонности, и уже в 1700–1704 гг. воевало с Речью Посполитой. С приходом левобережных войск Мазепы правобережные полки в 1704–1709 гг. влились в его армию.

После русско-турецкой войны 1711–1713 гг., Адрианопольского мира между Россией и Турцией (1712 г.) и Карловицкого трактата Польши и Турции (1699 г.). Правобережье закрепилось за Речью Посполитой до второго раздела Польши (1793 г.). Уходя с тех территорий, российская армия опять перегнала население на левый берег. Но Правобережье было снова заселено – вспахано и засеяно – все теми же украинцами. Бесконечные миграции с одного берега на другой, приход новых колонистов и их очередные депортации – все это объясняет такую схожесть антропологического типа центральной Украины, население которой было неоднократно перемешано.

Однако общим итогом правобережных событий стало восстановление польского землевладения, и единственным воплощением казацких традиций было гайдамацкое повстанческое движение (его апогей – восстание Колиивщина в 1768 г.), подкрепленное переходом к гайдамакам части запорожского казачества. В итоге на левом берегу сформировалась прослойка местной старшинской элиты, а на правом «политическим классом» остались лишь польские шляхтичи. Посему, несмотря на преимущественно украинское население, будущий «Юго-Западный край России» считался неблагонадежным, «польским» и принимал участие в польских восстаниях (за исключением селян). Впоследствии российские власти явно отличали этот регион от более близкой и понятной им Левобережной Малороссии. Украинская по происхождению элита осталась лишь на Левобережье, что потом позволило авторам российских и советских учебников по истории поместить Правобережье в «ад», где процветал «социальный, национальный и религиозный гнет».

А теперь пересечем Днепр в восточном направлении. После Мазепы гетманом в 1708 г. стал, как уже говорилось, Иван Скоропадский – фигура весьма слабая, не склонная к «мазепинству». Разгон Сечи заставил казаков перебраться в турецкие владения в низовьях Днепра (Олешковская Сечь). В самой Гетманщине жило около миллиона человек, из которых половину составляли селяне, чьи права сокращались. Свободных сел оставалось около 10 %. Небогатые казаки постепенно становились такими же бесправными, как и селяне.

Постоянно здесь находилось несколько полков регулярной царской армии, число которых существенно возрастало во время каждой русско-турецкой войны (их в XVIII в. было немало). Украина служила базой для снабжения войск и пережила все тяготы бесконечных военных конфликтов. Экономическая политика Петра І по переориентации Малороссии на внутренний российский рынок достаточно быстро привела к деградации местных городов.

Смерть Скоропадского в 1722 г., через год после провозглашения Российской империи (1721 г.), облегчила внедрение в Украине российской администрации в лице Малороссийской коллегии во главе с бригадиром Вельяминовым. Указом царя украинским монастырям было запрещено печатать светские тексты, а поскольку нецерковных типографий в Малороссии тогда не существовало, то этот указ сделал невозможным публикацию любых произведений местной украинской литературы. Ее уделом стали лишь рукописи. Древнейшую на Руси Киевскую митрополию «понизили в звании» до архиепископии (до 1745 г.). Ярким выразителем этого переходного периода, последних всплесков свободолюбия, стал наказной (временный) гетман Павло Полуботок в 1723 г. Он закончил свои дни в Петропавловской крепости. Полуботок является одним из легендарных персонажей украинской освободительной традиции: с ним связывается и патетическая речь против «притеснений по московскому обычаю», и легендарный огромный клад из личных средств гетмана и казны войска, отправленный перед арестом в английский банк. Вернуться вклад должен был только в независимую Украину. Увы, «сберкнижка» где-то затерялась в лихолетье.