Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв. - [238]

За упадком, а затем и исчезновением культуры дуэлей на ножах, как, собственно, и за взлётом, также стоит целый комплекс причин. В первую очередь среди ключевых факторов, обусловивших эти трансформации, следует упомянуть наступление цивилизации, или, как это назвал известный немецкий социолог Норберт Элиас, «цивилизационный процесс». Одной из основных вех этого процесса стало распространение влияния протестантства, что сыграло далеко не последнюю роль в исчезновении массовой традиции народных дуэлей в Голландии XVII века, способствовало концу культуры пууккоюнкари Финляндии и вырыло могилу дуэлям на ножах юга США в XIX столетии. Разумеется, ответственность за эти драматические метаморфозы лежит не только и не столько на клириках — кальвинистах, лютеранах и пиетистах. Свою роль, и далеко не последнюю, сыграло распространение утилитаристской пуританской этики и морали, рациональной и расчётливой, в которой не было места «романтическим бредням» о чести, достоинстве, нормах мужественности, мужской самоидентификации, месте мужчины в обществе и другой «сентиментальной чуши», не связанной напрямую с получением дохода. Именно эта новая капиталистическая мораль, чьи постулаты были прекрасно сформулированы Бенджамином Франклином, объявила непримиримую войну традиционным ценностям, и, разумеется, одной из фундаментальных основ традиционного общества — чести.

Свой гвоздь в крышку гроба народных дуэлей также вбила законодательная, а со временем и исполнительная власть. Постепенно, где то раньше, а где то позже ужесточились законы, а главное, надзор за их исполнением. У участников поединков исчезло привычное ощущение безнаказанности. Дуэлянтов стали не только арестовывать, но и бескомпромиссно и безо всякого снисхождения приговаривать к реальным и длительным тюремным срокам. Драконовские законы, подобные закону Джолитти, и аналогичные ордонансы Испании, ограничили длину клинков гражданских ножей, что сделало их непригодными для поединков. Свою роль сыграл и уже упомянутый цивилизационный процесс. Более «развитые» и «цивилизованные» державы, такие как Англия, считали страны Средиземноморья с их ножевой культурой варварами и кровожадными дикарями и клеймили со всех трибун. Что, естественно, портило светлый образ этих государств, стремившихся приобщиться к «новым европейским ценностям» и войти в семью цивилизованных народов Европы. Свой вклад внесли и масс-медиа, активно формировавшие новое «прогрессивное» общественное мнение. Также, соглашусь со многими исследователями в том, что жирной точкой, символическим венком на гроб массовой культуры народных дуэлей, стала Первая Мировая война. Масштабы драматических последствий этого эпохального события не до конца оценены до сих пор. Но одно можно сказать точно — в эту трещину, разделившую не только Европу, но и весь мир на «до» и после», рухнула и европейская культура народных дуэлей.

Итак, попытаемся кратко резюмировать и подвести итог всему вышеизложенному. Совершенно очевидно, что для появления в какой либо стране ножевой культуры был необходим целый ряд специфических условий, создающих «благоприятный климат». Среди обязательных условий в первую очередь следует назвать наличие концепции личной чести. Далее следуют такие приоритетные факторы, как традиционное общество, либеральные законы, мягкие наказания, слабая и беспомощная исполнительная власть, саботирующая выполнение своих обязанностей, нефункциональная судебная система, институты убежищ и системы помилований. Также приветствуется наличие родоплеменного строя с его кровно-родственными связями, и воинственной культуры моделеобразующего слоя. Не помешает труднодоступность региона для длинных рук закона и карающего меча Фемиды — горы, острова, пампа, прерии и другие препятствия, затрудняющие или делающие невозможным отправление правосудия. Горы, вне зависимости от страны и эпохи, в силу своей труднодоступности всегда служили «заповедником» и питательной средой архаичных традиций и обычаев. Как читатель мог заметить, итальянский и греческий бригантаж, или испанский бандолеризм, являлись близнецами абречества Северного Кавказа. Так, например, кодексы чести корсиканских «бандитти» практически идентичны старинному этическому кодексу чеченцев, «Къонахалла». Для того, чтобы ножевая культура не деградировала и пережила столетия в неизменённом виде, заботливо сохраняя и передавая из поколения в поколение традиции, системы, школы и сложные техники ножевого боя, также необходимо наличие некоего мощного и многочисленного закрытого сообщества. Так в Италии роль «консерванта» сыграла каморра — могущественная преступная организация, известная ещё с XVI века. Именно благодаря «малавитози» и каморристам, их закрытости, «омерте», ортодоксальному традиционализму и строгому соблюдению древних традиций, сложные техники ножевого боя пережили жесточайшие репрессии, драконовские законы, войны, и другие эпохальные драматические события, положившие конец массовой культуре народных дуэлей, и успешно дожили до наших дней. Нельзя не упомянуть и такие обязательные факторы, являющиеся неотъемлемой и органичной частью ножевой культуры, как жестокость дуэлянтов на ножах, их безжалостность и безразличное отношение к смерти. Как читатель мог заметить, во всех культурах поединков на ножах, от Нидерландов XVI столетия и до Аргентины середины XX века, смерть от ножа была событием заурядным и считалась простым невезением и неудачным стечением обстоятельств. Это отношение к смерти культивировалось в странах с развитой ножевой культурой с раннего детства. Кровавая и жестокая традиция испанской тавромахии, смертоносные детские игры в корриду, поощрение детских поножовщин — всё это способствовало формированию особого типа умелых и безжалостных бойцов, равнодушных к своим и чужим страданиям и философски относившихся к смерти. Причём не на уровне индивидуальных качеств бойца, а в масштабах менталитета всей нации. То есть, налицо трансформация морали и, как следствие, формирование крайне специфических морально-этических норм, исключавших табу на лишение ближнего своего жизни, и достаточно вольно трактовавших библейские заповеди. На культуру Испании и формирование кровожадного испанского менталитета, как я уже отмечал, несомненно, повлияла Реконкиста. За восемь веков жестокой перманентной войны, смерть стала привычным и естественным антуражем жизни испанцев. Поэтому «муэртовать», перерезая ножами глотки любому врагу, включая пленных и раненых, для «мусье шпанов» являлось совершенно естественной частью их обыденной повседневной жизни. Ещё известный французский историк Фернан Бродель упоминал, что история Пиренейского полуострова насыщена жестокостью и отмечал «первобытную свирепость» его жителей.