Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1 - [46]
«Доколе, невежды, будете любить невежество, доколе буйные будут наслаждаться буйством, доколе глупцы будут ненавидеть знание?» (Притчи. 1:22).
Вопрос явно риторический. Разумеется, так будет всегда, если не избавить от излишней терпимости He-невежд, Не-буйных и He-глупцов. Невежество, буйство и глупость должны быть свойствами позорными и опасными для их носителей, и лишь при этом условии можно всерьез говорить об их искоренении. Впрочем, Новый Завет, напротив, призывает к еще большей терпимости в отношении носителей этих пороков.
«И для чего тебе, сын мой, увлекаться посторонней и обнимать груди чужой?» (Притчи. 4:7).
Для чего? О, если бы кто-нибудь знал ответ…
«Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым» (Притчи 6:6).
Простейшая формула жизненного успеха. Комментарии излишни.
«Неодинаковые весы, неодинаковая мера, то и другое — мерзость перед Господом» (Притчи 20:10).
«Кто говорит виновному: ты прав, того будут проклинать народы» (Притчи 24:24).
Правила жизненной игры, как и правила уличного движения, должны быть одинаковы для всех, иначе катастрофы не только возможны, но и неизбежны, и в такой ситуации уже нет никакой разницы между стареньким «Запорожцем» и новеньким «Мерседесом».
А как не признать жемчужиной определение того, чего не может носить земля?!
«Раба, когда он делается царем;
Глупого, когда он досыта ест хлеб;
Позорную женщину, когда она выходит замуж,
И служанку, когда она занимает место госпожи своей» (Притчи 30:22—23).
Полная противоположность догмам Нового Завета, не говоря уже об основах социалистического учения, столь популярного среди перечисленных царем Соломоном фигурантов.
В Книге Экклезиаста также можно обнаружить немало умозаключений, ценность которых трудно преувеличить:
«И возненавидел я сам весь труд, над чем я трудился под солнцем, потому что оставлю его человеку, что будет после, и кто знает, мудрый ли он будет или глупый, — а будет владеть моими трудами».
«Всему свой час, и время всякому делу под небесами: время родиться и время умирать… время разрушать и время строить… время разбрасывать камни и время собирать камни… время обнимать и время уклоняться от объятий…»
«Все труды человека — для рта его, а душа его не насыщается».
«Не скоро совершается суд над худыми делами; потому и не страшится сердце сынов человеческих делать зло».
«Бог — ради человеков, чтобы их просветить, дабы поняли сами, что они — это скот, и только!»
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Песнь песней
И наконец «Песнь песней» — шедевр любовной лирики Древнего Востока, своеобразный эталон, не подвластный влиянию времени или эстетических тенденций любых эпох и народов.
Главные действующие лица этого произведения — юная пастушка Шуламит (Суламифь) и юноша, который выступает то в роли пастуха, то в роли царя (что зачастую одно и то же).
И любовная страсть поистине вселенской силы и глубины.
«Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою; ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность…» (8:6).
«Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя» (1.8).
«Два сосца твоих, как двойня молодой серны, пасущаяся между лилиями» (4.5).
Сколько поэтов пыталось перевести, пропустить сквозь призму собственного творчества эти терпкие строки!
(Перевод И.М. Дьяконова)
Скольких художников они вдохновили, эти незатейливые, на первый взгляд, слова! И находились же люди, которые совершенно серьезно трактовали «Песнь песней» как поэму о любви между Богом и Его паствой! Что ж, трактовать что-либо никому не возбраняется, однако как в русле такой трактовки могут восприниматься вот эти строки:
«Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти.
Подумал я: влез бы на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей твоих, как от яблоков…» (7.8—7.9).
Комментарии, думается, излишни.
Вот, собственно, и все основное содержание Ветхого Завета, если не считать целого ряда текстов, называемых пророческими: «Книга пророка Иеремии», «Книга пророка Даниила», «Книга пророка Захарии» и т.д. Эти тексты являют собой, как правило, горькие размышления на тему несовершенного настоящего и сладкие мечты на тему прекрасного будущего.
И последняя, пожалуй, деталь.
Она возвращает нас к теме неблаговидного использования библейских женщин в мужских играх. Речь идет об Иудифи (Юдифи), которая, став наложницей вражеского военачальника Олоферна, в одну из ночей отрубила ему голову и принесла ее в родной город.
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Иудифь
«Иудифь издали кричала сторожившим при воротах: отворите, отворите ворота! С нами Бог, Бог наш, чтобы даровать еще силу Израилю и победу над врагами, как даровал Он и сегодня.
Как только услышали городские мужи голос ее, поспешили прийти к городским воротам и созвали старейшин города. И сбежались все, от малого до большого…» (Иудифь. 13:14).
Итак, ее чествуют как героиню, и никому, видимо, и в голову не приходит осознание того, что, во-первых, негоже мужчинам, а тем более воинам прятаться за женскую спину (вернее, бедра), и во-вторых, эта барышня — прелюбодейка, мошенница и убийца.
