Всем спокойной ночи - [107]

— Я был глупец, — наконец произнес он. — Она так мной интересовалась…

Эш снова замолчал, а я мысленно продолжала добавлять детали к его письменному столу: элегантный серебристый ноутбук, изысканный маленький стереопроигрыватель, несколько фотографий в рамках с изображением его жены и детей.

— Мне это льстило, — произнес он. — И… да, черт побери, я признаю. Я хотел ее. И я добивался ее. Пока она не сказала мне, почему я так ее интересовал. И тогда я почувствовал себя идиотом. — Он горько рассмеялся. — Что было вполне справедливо. Действительно, я вел себя как глупец.

— Но вы старались помочь ей.

— Я хотел быть добрым к ней. И не так уж много я мог сделать. Упомянуть ее имя, представить ее Лоре Линн Бэйд…

«И пара жемчужных сережек», — подумала я.

Мое сердце сжалось, когда я вспомнила о своем отце, готовом на что угодно ради меня: приехать в Коннектикут, чтобы уберечь меня от опасности.

Когда я смотрела на Китти на детской площадке, то считала, что у нее есть все. Мне и в голову не приходило, что как раз я была обладательницей того, чего она больше всего желала в жизни.

— Сегодня мы сдаем номер. — Джоэл вернул меня к реальности. — Если я еще могу быть чем-то вам полезен…

— Благодарю вас. — Я положила трубку и пошла принимать ванну.

Двадцать минут спустя я лежала в большом джакузи, которым пользовалась лишь один раз с того дня, как мы въехали в этот дом, смотрела на снег, налипающий на мансардное окошко, и чувствовала себя полной неудачницей. День благодарения завершился. Близилось Рождество.

Большую часть декабря наш садик будет закрыт, а это означало, что дети постоянно будут при мне и отнимут всякую надежду на свободное время и возможность вести расследование дальше.

Убийство Китти не раскрыто. Кто отец Китти и как умерла ее мать, оставалось тайной. Лекси Хагенхольдт так и не нашли, и у меня не было ни малейшего представления о том, кто налепил угрожающую записку на мою машину. Столько беготни, волнений, а в результате — идиотская речь на похоронах, расследование гибели Китти Кавано и проблемы с фактически чужим, но неотразимым мужчиной. И что делать с этой ситуацией, я понятия не имела. Значит, думала я, лениво натирая ноги мочалкой, Дельфина оказалась шлюхой… а Кевин Долан — Пигмалионом из предместья. Китти искала отца и причину смерти своей матери среди богатых и могущественных мужчин Нью-Йорка. А клиент моего мужа был одним из потенциальных папочек, как и Бо Бэйд, и Филипп Кавано-старший.

— Любовь, — сказала я. — Деньги.

Я задержала дыхание и опустилась под воду. Волосы вокруг плеч всплыли на поверхность.

Для меня в результате все это складывалось в одну большую, исходящую паром кучу бесполезных усилий. Но хоть для Джейни это было не так. По крайней мере она уедет из Апчерча с замечательной историей. Счастливая Джейни. По крайней мере ей нужно уезжать.

Мой мобильник зазвонил, я протянула руку и подхватила его.

— Наслаждаешься?

— Привет, Джейни!

Я закрыла глаза.

— Более или менее.

— Хорошо. Мы нанизываем клюкву и попкорн для праздничных гирлянд. — Она понизила голос. — Чертовски скучно. Но к счастью, твоих детей легко развлечь.

— Прекрасно. Развлекайтесь!

Я постаралась добавить энтузиазма в голос, но это мне не удалось.

— Увидимся позже.

Я снова легла в воду и вспомнила о женщинах Апчерча, о высококачественных супермамочках, которые никогда не станут моими подругами. Вспомнила Китти, как она присела на корточки перед моими детьми, ее темно-каштановые волосы и классические черты лица, освещенные солнцем. Потом представила, как Китти входит в тот загородный клуб, длинные ноги красиво двигаются под платьем, смотрит на все фиалковыми глазами, видит Филиппа, Флору и Филиппа-младшего, оглаживает юбку и садится на стул, занимая свое место, принадлежащее ей по праву, между Филиппом и…

— Господи!

Я села прямо, струи воды водопадом вылились на кафельный пол. Спотыкаясь, вылезла из ванны и нашла телефон.

Когда Филипп Кавано-старший услышал мой голос, счастья он не испытал. Но мне было наплевать.

— У меня к вам один вопрос, — сказала я, стоя голой в ванной комнате. Вода стекала с волос, и у ног образовалась лужица.

Он хрипло засмеялся.

— Конечно, почему бы нет?

— Когда Китти явилась в загородный клуб…

— Вошла, словно все там принадлежало ей, — проворчал Филипп.

Я услышала, как постукивали кубики льда. Значит, что не только мы с Джейни утешали себя выпивкой.

— Как будто у нее было право. Интересно, может, ее отец был евреем?

Я пропустила его слова мимо ушей.

— Вы сказали, Филипп был с подружкой. Как ее звали?

Казалось, пауза затянулась на целую вечность.

— Грудастая такая крошка, — наконец ответил Филипп. — Что-то вроде Сьюзи?

«Мы встречались». Я услышала, как Сьюки говорит это, таинственная улыбка приподнимает уголки губ, румянец появляется на щеках под макияжем, румянец девушки, которая не может поверить в то, что герой ее мечтаний улыбается ей, — румянец, горевший и на моих щеках в ту ночь, когда Эван пришел в «Ло-Ки-инн» в канун Нового года и целовал меня на улице. Миллион лет назад.

Не попрощавшись, я бросила трубку, выбежала из ванной комнаты, поскользнулась на мокром полу и приземлилась на пятую точку. Не обращая внимания на боль, я трясущимися руками набрала номер Джейни. Телефон прозвонил один раз… два… три раза.