Всем штормам назло - [41]

В 1846 году Лиз приехала на гастроли в Лейпциг. Руководителем концертов «Гевендхауза» был Феликс Мендельсон. Христиани его заинтересовала. Вначале как исполнительница, а потом и как женщина. Знаменитому композитору было 35, а виолончелистке — 19 лет. Мендельсон был женат, и окружающие считали его брак счастливым. Однако композитор потерял голову от юной француженки. Она разделяла музыкальные взгляды Мендельсона, была не по годам умна, начитанна, и держалась, как состоявшийся музыкант, что, в общем, так и было.

Композитор аккомпанировал ей на концертах. Вспыхнувшие чувства вызвали у него порыв вдохновения. Мендельсон написал «Песню без слов» ор. 109, и посвятил виолончелистке. Трагедия состояла в том, что Феликс не мыслил жизни без своей семьи, детей. Они расстались, пережив душевную драму. На следующий год Мендельсона ждал еще один удар: скончалась любимая сестра Фанни, самый близкий ему человек. Этих двух потрясений он не выдержал. В ноябре 1847 года 38‑летний композитор скончался.

Лиз тяжело перенесла известие о смерти любимого человека. Некоторое время она не выступала. А вскоре Европе стало не до звуков виолончели. Их сменил грохот барабанов и ружейных залпов. Вспыхнувшая во Франции революция стремительно мчалась дальше. Христиани переезжала из страны в страну. Однажды Франсуа Серве, известный виолончелист, рассказал ей о своих поездках в Россию. До этого все ее знания о России ограничивались тем, что там много медведей, очень холодно и живут бородатые казаки. Однако Серве привез из России, как он ей сказал, целое состояние… и Лиз решилась поехать в таинственную холодную страну. Дело было не только в деньгах. Она надеялась тяжелыми испытаниями заглушить в сердце боль утраты.

В 1849 году Христиани приехала в Санкт-Петербург. Но ей не повезло — в столице объявили траур до конца года в связи со смертью дочери Александра II. Тогда она намерилась ехать в Сибирь, о которой столько была наслышана. О богатствах сибирских купцов и золотопромышленников ходили легенды. Лиз наняла русскую служанку и немца-аккомпаниатора, и втроем они отправились в путь. По дороге, в больших городах, Христиани давала концерты, так же как и в Европе, сводя с ума от восторга публику.

Как только виолончелистка приехала в Иркутск, ее пригласила к себе жена генерал-губернатора Восточной Сибири Екатерина Николаевна Муравьева, до замужества Катрин де Ришмон. Две молодые парижанки быстро нашли общий язык. Христиани мгновенно покорила всё иркутское светское общество.

Она попала в столицу Восточной Сибири, когда Николай Николаевич Муравьев собирался в дорогу, чтобы объехать всю восточную окраину империи. После некоторого колебания он согласился на уговоры жены взять с собой Лиз: мало ли что может случиться в пути, его жене могла понадобиться женская помощь. К тому же ему нравилось, как уверенно и независимо держалась француженка.

Так Лиз Христиани отправилась к восточным берегам России в составе маленького отряда генерал-губернатора. С собой взяли минимум необходимых вещей. Это было условием, распространявшимся на всех участников экспедиции. Исключение составила лишь драгоценная виолончель Христиани. Лиз понимала, сколь опасно было брать в дорогу такой инструмент, но расстаться с ним, даже ненадолго, было выше ее сил.

По приказанию Муравьева, прекрасно разбиравшегося в том, что такое «страдиварий», для виолончели сделали специальный деревянный ящик, обитый снаружи железом, а внутри отделанный бархатом. Одному из своих ближайших помощников, чиновнику Бернгардту Васильевичу Струве, он поручил лично отвечать за драгоценный инструмент, не доверяя «страдиварий» никому.

О трудностях того знаменательного путешествия по сибирскому бездорожью мы рассказали в очерке, посвященном Екатерине Ивановне Муравьевой-Амурской. Они красочно и с юмором описаны в письмах Христиани, опубликованных в журнале «Tour du monde» за 1863 год.

Спутникам Христиани, без сомнения, повезло, и генерал не раз благодарил судьбу, приведшую ее в глушь Восточной Сибири. «Француженка m-lle Элиза Христиани, молодая, недурная собой, с чрезвычайно интеллигентным выражением глаз, бойкая, подвижная», — так характеризовал ее один из путешественников. Несмотря на все лишения путешествий по болотам, горам, лесам, опасные переправы через бурные реки и переходы по едва заметным тропинкам вдоль скал, дожди, холод, гнус, доводивший животных и людей до безумия, неимоверную усталость, обе француженки сохраняли присутствие духа. На привалах, когда позволяла обстановка, Лиз доставала свой «страдиварий», и божественные звуки разносились там, где и человеческий голос звучал нечасто. Даже грубые невежественные казаки, сопровождавшие Муравьева, ничего ранее, кроме гармошки и балалайки, не слышавшие, молча, затаив дыхание, слушали дивное звучание виолончели.

В начале июля 1849 года путешественники достигли Охотска, где их дожидался корабль «Иртыш», и отправились на нем дальше, в Петропавловск. Погода, что бывает крайне редко, благоприятствовала путникам, и Лиз часто играла на палубе. Долгое время «Иртыш» неотлучно сопровождали киты, Лиз вместе с натуралистом, входившим в экспедицию, решили, что огромные животные — такие же большие меломаны, как и люди.