Вселенский расконвой - [39]

Да, полгода назад стихия показала себя во всей красе. Поднялся, налетел ужасный ветер, небо затянули тучи, дождь полил потоками, все усиливаясь, как из ведра. Опустилась непролазная темень, жуткая, сплошная, нарушаемая лишь вспышками молний. А потом откуда-то с юга покатился ужасный рев. Это шла семимильно, все сметая на пути, чудовищная приливная волна. По сравнению с которой девятый вал это так, тьфу, баловство, детские игрушки. И хотя знали о катаклизме, с тщанием готовились и пребывали на взводе, вернее, сидели на чемоданах, но взлетали в беспорядке, в хаосе, безо всякого энтузиазма. Да впрочем, какой там, на фиг, энтузиазм – только темнота, глаз выколи, сильнейшая турбулентность да водяная стихия-убийца, занимающаяся мокрым делом. И вот с тех пор уже полгода как на орбите. По кругу, по кругу, по кругу. Одни и те же созвездия, одни и те же лица, одни и те же темы для разговоров…

– Кстати, о пище, – прервался Имхотеп, кашлянул с надеждой и выглянул из-под стола. – Дорогой учитель, а не пора ли нам обедать? Вы же сами говорили, что режим – это все. Плюс качественное, сбалансированное, рациональное питание…

– Да, да, как же это я. – Тот перестал равнять фигуры, глянул на часы, посмотрел под стол. – Ладно уж, вылазь, прощаю. Реванш возьмешь потом. – Быстро убрал часы, с чувством шмыгнул носом и улыбнулся Птаху. – Брось ты печалиться, коллега, пойдемте-ка лучше обедать. Чем бог, вернее, конвертер послал. Главное ведь – правильное пищеварение.

Дружно они покинули кают-компанию, молча миновали коридор и вошли в Зеленую буфетную, где привыкли есть в последнее время. Интерьерчик здесь и вправду вдохновлял и воодушевлял, ибо стилизован был под парковую беседку – со стенами из дубовия, обвитыми плющом, с удобнейшими креслами приятной глубины, с массивным, на одной ножке вместительным столом, на коем уже сказочно благоухала снедь. Тут же томились, разговаривали по душам жены Исимуда, Тота и Имхотепа, а дети их, наложницы, внуки и родня столовались рядом, в зале для банкетов. Здесь же стол был накрыт с умеренностью, всего лишь на шесть персон, дабы ничто не мешало работе печени и, как следствие, правильному пищеварению.

– Спасибо тебе, Ан, отец наш, – как требовалось, сказал Тот, все кивнули, потупились, прониклись, расселись и дружно заработали челюстями. Ели салаты с мидиями и грибами, любительские фрикасе из бычьих семенников, горячую похлебку из пернатых по-хербейски, фаршированного же хербейского провисного карпа Ре. Все, конечно, хоть с пылу с жару, но синтезированное, из конвертера, однако же вкуснейшее, калорийнейшее, от натурального не отличишь. Да, видит бог, правильно, что послушались Шамаша и отправились на этой посудине, а не на катере Исимуда. На нем сейчас находятся наследнички Ана – не на Птахе, естественно, на его хроноботе. Все, все, полным составом, тесной компанией, святейшим семейством – Энки, Энлиль, Гибил и Наннар, само собой Нинти, Мардук и Анту. А еще в придачу Нинурта в качестве приемного сынка. Вот уж там, наверное, весело, так уж весело, не скучают небось, не теряются, забавляются от души. Шамаш все устроил с Мочегоном и Красноглазом, они вообще все по жизни такие большие шутники…

Застолье между тем шло по нарастающей – кнели, паштеты, сырники, эскалоп, рисовая запеканка с мясом водоплавающих, блинчики с мятой печенью, ливер тигра У. Само собой немного ханумака, чуть-чуть раствора тринопли и много, много, много старого доброго «Гнойнекена». Наконец шеф-повар подал сладкое, жрицы расстарались с чаем, и обед вступил в свою заключительную фазу – все вкушали скучно, без аппетита и напора, не ощущая уже ни вкуса и ни радости. Только правильную работу печени, выделение желчи и желудочных соков и конкретно винтообразную, греющую душу, активность кишок. Скоро никто даже не мог смотреть на торт, шоколадно-кремово-ванильно-марципановый, с цукатами, вафлями, фисташками и мармеладом.

– Спасибо тебе, Ан, отец наш, – поднялся Тот. – За все.

– Да-да, за все, – Исимуд кивнул, Имхотеп вздохнул, шеф-повар вытянулся, жрицы весьма двусмысленно колыхнули прелестями. – За все.

Обед благополучно кончился, пришло время его правильного усвоения.

– А не пойти ли нам, моя радость, на боковую? – глянул на супругу Птах, жриц сразу же увел куда-то шеф-повар, Тот же с Имхотепом, как истинные жрецы, двинули заниматься делом. Их ждал хронально-очередной командно-информативный сеанс связи. Честно говоря, всегда общался по эфиру только Тот, а Имхотеп маячил в рубке для компании – строго выкатывал глаза, бдил, мерил взглядом дежурного подорлика, смотрел с благоговением, почтением и любовью на своего учителя, командующего парадом. Так было вот уже полгода, так случилось и на этот раз: Тот, устроившись в кресле командира, мощно вошел в эфир, Имхотеп сел рядом, зверем посмотрел на вахтенного, дежурный подорлик третьей категории вытянулся, замер и опустил глаза, ему до очередного звания оставалось две недели. Сеанс командной очередной спецсвязи успешно взял старт.

– Эй, Ромашка 69, это Ибис, – сказал Тот в эфир. – Эй, Ромашка 69, ответьте Ибису.