Вселенная сознающих - [58]

– Макки запрашивает присутствие калебана, называющего себя Фэнни Мэй?

– Я приветствую тебя, Фэнни Мэй, – сказал Макки.

– На тебе заметны новые соединения, Макки, – произнес калебан, – но твой рисунок остается неизменным. Это ты. Я приветствую тебя, Макки.

– Контракт с Эбниз все еще приближает всех нас к окончательному разрыву непрерывности? – спросил Макки.

– Интенсивность приближения, вот что главное, – ответил калебан. – Мой работодатель желает говорить с тобой.

– Эбниз? Она хочет говорить со мной?

– Правильно.

– Она могла бы в любое время вызвать меня через тапризиотов, – сказал Макки.

– Эбниз передает требование и просьбы через мою самость, – сказал калебан. – Она просит соединить ее через мои промежуточные узлы соединения. Это соединение состоится под наименованием «сейчас». Ты усекаешь это, Макки?

– Усекаю, – ответил Макки. – Пусть говорит.

– Эбниз требует, чтобы ты отослал своих спутников и прекратил их присутствие.

– Она хочет, чтобы я был один? – спросил Макки. – С чего она взяла, что я соглашусь с таким требованием?

В сфере, между тем, стало жарче. Макки вытер со лба заструившийся по нему пот.

– Эбниз говорит о свойстве человека – оно называется любопытство.

– У меня тоже есть условия для нашего с Эбниз обмена мнениями, – сказал Макки. – Передай ей, что я соглашусь на встречу только в том случае, если за это время не будет нападения ни на тебя, ни на меня.

– Я могу дать гарантию.

– Ее даешь ты?

– Гарантия со стороны Эбниз… неполная. Очень приблизительная. Гарантия моей самости прочна… сильна. Она прямая? Так? Да, возможно.

– Почему ты даешь свои гарантии?

– Работодатель Эбниз выказывает сильное желание говорить. Контракт покрывает такую… такое… такую поставку? Это очень сходный и подходящий термин. Да, пусть будет поставка.

– То есть ты гарантируешь нашу безопасность, так?

– Интенсивная страховка, не более того.

– Во время разговора не должно быть нападения, – настаивал на своем Макки.

– Того требует узел соединения, – произнес калебан.

За спиной Макки насмешливо фыркнул лаклак:

– Вы что-то понимаете из этой тарабарщины?

– Берите своих людей и уходите отсюда, – приказал Макки.

– Сейр, у меня приказ…

– Я отменяю этот приказ! Я действую как чрезвычайный агент БюСаба, и имею полномочия от его высшего руководства! Уходите!

– Сейр, – стоял на своем лаклак, – во время последнего бичевания девять моих солдат сошли с ума, несмотря на прием гневина и других веществ, которые, как мы надеялись, защитят нас. Я не могу отвечать…

– Ты будешь отвечать за метеостанцию на ближайшей пустынной планете, если не подчинишься моему приказу, – ледяным тоном произнес Макки. – Я позабочусь о том, чтобы ты сильно скучал – после военного суда…

– На меня не действуют ваши угрозы, сейр, – хладнокровно возразил лаклак. – Но я должен поставить в известность Билдуна.

– Ставь, только поскорее! Снаружи как раз есть тапризиот.

– Отлично. – Лаклак козырнул и выполз из сферы. Его солдаты остались наблюдать и время от времени бросали тревожные взгляды на Макки.

Все они мужественные сознающие существа, подумал Макки, исполняющие свой долг перед лицом страшной, неведомой опасности. Даже лаклак выказывал невероятное мужество – своим упорством. Но это было слепое выполнение приказов, не допускающее ни тени сомнения.

Задержка страшно злила Макки, но он терпеливо ждал.

Его вдруг неприятно поразила неожиданная мысль: если все сознающие существа умрут, то энергетические станции немедленно встанут. Это было странное ощущение – сведение конца света к остановке механических машин и краху коммерческих предприятий.

Везде станут господствовать зеленые растения – деревья с кронами, отражающими золотистый дневной свет. Время от времени будут издавать негромкие звуки безымянные металлические конструкции, изделия из стекла и пластика. Но некому будет слышать эти звуки.

Собако-кресла тоже умрут, потому что некому станет их кормить. Заводы по выращиванию искусственных белков тоже перестанут работать и начнут постепенно разрушаться.

Он подумал о разложении собственной плоти.

Плоть вселенной будет гнить и распадаться.

В космических масштабах все это может случиться через ничтожное мгновение.

Сумасшедший пульс жизни оборвется от дуновения маленького ветерка.

В проеме показался вернувшийся лаклак:

– Сейр, мне приказано подчиниться вам, но мы должны остаться снаружи и вести наблюдение за вами, чтобы по первому вашему сигналу немедленно вернуться.

– Если это лучшее, что мы можем сделать, то выполняйте полученный приказ, – сказал Макки. – Живее!

Не прошло и минуты, как Макки остался в сфере наедине с калебаном. Ощущение собственной уязвимости не покидало его. Вдоль позвоночника пробежал противный холодок, спина зачесалась. Он понимал, что риск непомерно велик.

Но положение было отчаянным, и надо было действовать, невзирая на риск.

– Где Эбниз? – спросил Макки. – Кажется, она хотела поговорить.

Стремительно открылся люк перескока слева от ложки калебана. В люке показались голова и плечи Эбниз, окрашенные в темно-розовые тона свечения сферы. Света, однако, было достаточно для того, чтобы Макки заметил неприятные изменения во внешности Эбниз. Не без удовольствия он отметил, что у дамы смятенный и утомленный вид. Из тщательно уложенной прически неопрятно выбивались пряди волос. Глаза покраснели, на лбу резко обозначились морщины.