Вселенная сознающих - [48]

Он решительно кивнул своим мыслям. Надо удалить охрану от калебана или калебана от охраны. В задумчивости он потер шрам на лбу. Что это за звук послышался сзади? Чео медленно обернулся, опустив руку.

У выхода в холл стояла Млисс Эбниз. Оранжевый свет, словно уголь, горел на жемчуге, которым было вышито ее платье. На лице застыло выражение сдерживаемого гнева, страха и душевных переживаний.

– И долго ты здесь стоишь? – спросил он, стараясь не сорваться на крик.

– В чем дело? – Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. – Чем ты тут занимался?

– Удил рыбу.

Она окинула комнату надменным взглядом и тотчас заметила груду кнутов в углу. Бичи были брошены на какой-то круглый, покрытый волосами предмет. Из-под кучи на пол вытекла струйка крови. Млисс побледнела.

– Что это?

– Уйди отсюда, Млисс, – сказал Чео.

– Что ты сделал? – взвизгнула она и бросилась на Чео.

Я должен все ей сказать, подумал он. Я на самом деле должен ей сказать.

– Я делал все, что мог, чтобы спасти нам жизнь.

– Ты кого-то убил, не так ли? – хрипло спросила она.

– Он не страдал, – устало ответил Чео.

– Но ты…

– Что такое одна смерть в сравнении с квадрильонами смертей, которые мы запланировали? – спросил он. Как же ему, черт бы ее побрал, надоела эта сучка!

– Чео, я боюсь.

Почему она вдруг так заскулила?

– Успокойся, – холодно произнес он. – У меня есть план, как отделить калебана от охраны. Тогда мы сможем убить его и дело будет сделано.

Она с трудом сглотнула.

– Фэнни Мэй страдает. Я точно это знаю.

– Вздор! Ты же слышала, как она сама это отрицала. Она даже не знает, что такое боль. У нее нет референтной точки отсчета для боли!

– Но что, если мы ошибаемся? Что, если это просто отсутствие взаимопонимания?

Он подошел к Млисс и пылающим от ярости взглядом уставился ей в глаза.

– Млисс, ты представляешь, как будем страдать мы, если проиграем?

Она вздрогнула. Голос ее снова обрел твердость.

– Рассказывай, что ты задумал?

◊ ◊ ◊

Один биологический вид может сам по себе произвести бесчисленное множество чувственных переживаний и опытов. Взаимодействие же между многими видами создает иллюзию, что множество увеличилось еще на несколько порядков.

(«Калебанский вопрос» Двела Хартавида)

Макки каждым нервом чувствовал угрозу. Они с Тулуком стояли в помещении разгромленной лаборатории. Макки прекрасно знал эту лабораторию, но теперь у него было такое ощущение, словно комнату лишили стен и она стала уязвимой для любого нападения извне. Куда бы он ни повернулся, все равно оставался риск быть застигнутым врасплох. Эбниз и ее дружки пришли в отчаяние и были теперь готовы на все. Отчаяние свидетельствовало об уязвимости Млисс. Но как найти эту уязвимость? Где слабое место Эбниз?

И где, черт возьми, она прячется?

– Это очень странный материал, – сказал Тулук, выпрямившись за столом, на котором лежала серебристая веревка. – Очень странный, – повторил он.

– В чем заключается его странность?

– По всем законам природы он не может существовать.

– Но он существует, мало того, он лежит перед вами на столе, – резонно возразил Макки.

– Это я вижу, друг мой.

Тулук выставил вперед мандибулу и задумчиво почесал правую губу лицевой щели. Он обернулся, и Макки стал виден один из двух оранжевых глаз.

– И? – с неподдельным интересом спросил Макки.

– Единственная планета, на которой мог вырасти этот материал, перестала существовать несколько тысяч лет назад, – сказал Тулук. – Было только одно такое место – своеобразное, уникальное сочетание химического состава и солнечной энергии…

– Должно быть, вы все-таки ошибаетесь! Материал находится перед вами.

– Вы помните историю вспышки сверхновой в созвездии Стрельца?

Макки наклонил голову и ненадолго задумался, вспоминая.

– Да, я читал об этом.

– Планета называлась Лоза, – сказал Тулук. – Это сокращенное название от Крученой Лозы.

– Крученая Лоза, – словно эхо повторил Макки.

– Вы слышали о такой планете?

– Мне кажется, что нет.

– Так вот, это странный материал. Он относительно недолговечен, что является одной из его характерных особенностей. Еще одна особенность: концы не изнашиваются, даже когда лозу перерезают. Видите? – С этими словами Тулук выдернул несколько волокон из перерезанного конца и отпустил их. Волокна немедленно вернулись в прежнее положение. – Это называется характеристической аттракцией. Об этом когда-то много спорили. Теперь у меня есть возможность…

– Недолговечный материал, – перебил его Макки. – Насколько же короток период его существования?

– Не более пятнадцати-двадцати стандартных лет, и это при самых идеальных условиях хранения.

– Но планета погибла…

– Тысячи лет назад, да.

Макки покачал головой, напряженно думая об услышанном. Он подозрительно взглянул на обрывок волокна.

– Очевидно, кто-то нашел способ выращивать эту штуку в другом месте, а не на Лозе.

– Возможно, но он ухитрился сохранить свое изобретение в тайне.

– Мне не нравится то, что я думаю по поводу того, что думаете вы, – сказал Макки.

– Это самое замысловатое выражение из всех, какие я от вас слышал, – сказал Тулук. – Смысл его, правда, достаточно прозрачен. Вы считаете, что я верю в путешествие во времени, или…