Вселенная не по размеру - [54]

Выдав этот сумбурный монолог, Мэла отключилась, не дав мне и слова вставить.

— Вот же стерва, — ругнулась я. — Теперь сиди тут, переживай за нее.

— О чем она? — удивился серокожий.

Забыла отключить громкую связь, в результате Шин стал свидетелем общения с шергой. На секунду я задумалась, а стоит ли посвящать остроухого в тонкости наших взаимоотношений? И решила, что стоит. Если я хочу, чтобы он стал полноправным членом команды, то рано или поздно это придется сделать. Не говоря уже о том, что он и сам в скором времени во всем разберется. На удивление наблюдательный мальчик.

— Видишь ли, Шин, — начала я, развернувшись к нему всем корпусом. — Мэла у нас дочь высокопоставленного лица. Если точнее, то она наследница командующего флотом шергов. Он же отправил дочурку учиться в академию наемников, откуда она благополучно свалила под благовидным предлогом, о чем папочке, естественно, не сообщила. А теперь подумай, дорогой друг, как отреагирует Красное Пламя, узнав о такой подставе со стороны дочери. И после задайся вопросом, кто в этой части Вселенной способен, скажем так, уговорить грозного шерга поменять свои планы в отношении любимого и неповторимого ребенка?

— И кто? — растерянно моргнул мой единственный слушатель.

— Кхар, ты ведь не в курсе, — воодушевилась я. — Наш ведущий также не обделен хорошей наследственностью. Рим у нас — родной сынуля начальника разведки ксерков. А зная ксерков, ты должен понять, что эта должность в их роду наследственная. Это у нормов нынче популярна демократия с оттенком военного режима, а ксерки с шергами отличаются лишь формами монархии.

— Знаешь, Ина, — посмотрел на меня ушастик задумчиво. — Мне вдруг резко захотелось обратно.

Я же говорила — умный мальчик. Смог понять, чем грозит команде подобный состав.

— Не ври, — возмутилась я. — Чего-чего, а обратно тебе точно не хочется. Спать — да, крекеры у меня отобрать — тоже да, а вот обратно тебя теперь и под дулом лучевика не затащишь.

— Ты про крекеры откуда узнала? — напрягся он. — Мысли читаешь?

Расслабилась я. Решила, если Змей не заметил, никто не заметит? Неудобная это штука — эмпатия. Особенно бесконтрольная.

— Упаси макрос, — подняла руки вверх. — У тебя на лбу написана степень твоего раздражения. Я логично предположила, что от источника раздражающих звуков, а в нашем случае хруста, разумное существо пожелает избавиться. Рефлексы, — пожала плечами.

— А еще у тебя странная манера речи, — не отставал он. — Постоянно сбиваешься с наемничьего сленга на грамотный язык, словно сама ты из благородных. Твои родители, случаем, никаких важных должностей не занимают?

«Да у моего норма есть чувство юмора!» — обрадовалась было я. Но, видя, что он всерьез ожидает ответа, тут же поникла.

— Нет. — Тяжелый вздох вырвался помимо моей воли. Сколько раз себе напоминала — надо связаться со стариком на тему собственной биографии! Сиди теперь, судорожно думай. — Мой отец… шахтер, а мать… медработник.

И, увидев медленно округляющиеся глаза норма, я поняла, что ляпнула что-то не то.

— И где вы жили?

— На одной маленькой планете Человеческого Союза, — брякнула первое, что пришло на ум.

— Ты хоть в курсе, сколько получают шахтеры на землях Человеческого Союза? — недоуменно спросил норм.

— А что? — тут же напряглась я.

— А то, что это самая низкооплачиваемая профессия, у людей — рабский труд. Туда идут маргиналы. Представь теперь, какие у них семьи. Работникам медицинской сферы обслуживания, кстати, одной из наиболее оплачиваемых, браки с шахтерами запрещены.

Кхар! Ну откуда мне было знать такие тонкости! В этой части Вселенной кхарова туча разумных видов, запомнить хотя бы основную информацию о них за три стандарта нереально!

— А я про брак не говорила! — возмутилась тут же. — У них любовь была. Великая. Я родилась — любовь закончилась. В итоге я осталась с… — дайте, звезды, памяти, с кем там детей у людей оставляют? — С мамой!

— Ну конечно, — неверяще протянул Шин.

— По-моему, пришло время повторить счет на каораи.

Я решила, что было бы забавно обучить норма древнему языку. И начали мы с исчислений. Ушастый держался неплохо, за два стандартных часа он запомнил достаточно, чтобы удивить меня. Я-то знала, как сложно изучить язык каораи без ментальных техник внушения.

— А может, не надо? — попятился норм.

— Надо, Шин, надо, — кивнула я для убедительности.

— Что-то у меня рана разболелась. — Скривившись, он схватился за левую ногу. Очень натурально, между прочим, если забыть о том, что ранен он был в правую.

— Шин, радость моя, если ты помнишь, я лично проверяла еще вчера, все у тебя зажило!

— Ну тогда я пойду, помогу Ганзо, — не сдался сероухий.

— Не мешай ему, он капает слюной на систему охраны.

— Чего? — Норм даже замер от неожиданности.

— Пытается разобрать одну из атакующих установок, — пояснила я.

— А… — Помолчав, он все же выдал: — Ну, тогда я пойду тебе за крекерами схожу, а то эта партия кончается.

И смылся, гад такой!

Спрашивается, и почему он так избегает обучения? Все потому, что методы этого самого обучения у меня от древних. Те информации в головы пихают много, с избытком, можно сказать, а при плохой усвояемости трамбуют болезненными ощущениями. Эти ненормальные искренне верят, что знания, смешанные с разумной долей боли, осядут в сознании навечно.