Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2 - [19]

— Скажи мне, Джин, и ты, Билл, вы заметили что-нибудь… странное… по пути сюда?

— Хм, нет, — ответил я.

— Ничего? Ты уверен? Это могло показаться вам неважным, я имею в виду какие-нибудь звуки.

— Были чайки, — сказал Мейсон, нахмурившись. — Помнишь, Джин, я говорил тебе о чайках?

Хейворд резко схватил Мейсона.

— Чайки?!

— Да, — сказал я. — То есть, птицы какие-то, их крик не был похож на чаек. Мы не могли их видеть, но они продолжали следовать за машиной, призывая друг друга. Мы могли их слышать. Но кроме птиц…

Я замешкался, изумлённо глядя на лицо Хейворда, выражавшее почти полное отчаяние. Он сказал:

— Нет… вот оно, Джин. Но они не были птицами. Они нечто такое… вы не поверите, — прошептал он, и в его глазах появился испуг. — Пока вы их не увидите… и тогда будет слишком поздно.

— Майк, — сказал я. — Ты перетрудился. У тебя…

— Нет, — перебил меня Хейворд. — Я не теряю хватки. Эти мои мистические рассказы… они не свели меня с ума, если это то, о чём вы думаете. Я такой же нормальный, как и вы. Правда в том, — проговорил он очень медленно, осторожно подбирая слова, — что на меня охотятся.

Я внутренне застонал. Бред преследования — признак безумия. Действительно ли Хейворд повредился умом? Почему, задавался я вопросом, его глаза были настолько неестественно яркими, а худое лицо так покраснело? И почему он продолжал украдкой бросать быстрые взгляды на окно?

Я тоже повернулся туда. Я начал что-то говорить и замер на полуслове.

Я увидел виноградную лозу. То есть, нечто, больше всего напоминающее толстую лозу, но я никогда не видел ни одного похожего на верёвку растения, подобного тому, что разлеглось на откосе за стеклом. Я открыл окно, чтобы лучше рассмотреть лозу.

Она была такой же толщины, как и моё предплечье, и очень бледно-жёлтая, как слоновая кость. Растение обладало странной блестящей текстурой, которая делала его полупрозрачным, и оно заканчивалось грубым пнём, который оброс жёсткими волосками, похожими на реснички. Кончик лозы почему-то заставил меня подумать о хоботе слона, хотя никакого сходства не имелось. Другой её конец свисал с окна и скрывался в темноте у лицевой стороны дома. И почему-то мне не понравилась эта картина.

— Что это такое? — спросил Мейсон, вставший за моей спиной.

Я поднял… это… чем бы оно ни было. Затем я испытал сильный шок, потому что растение стало проскальзывать сквозь мою руку! Его словно тянули прочь от меня, и пока я смотрел в недоумении, кончик лозы проскользнул сквозь мои пальцы и юркнул в темноту. Я поспешил высунуться в окно.

— Там кто-то снаружи! — крикнул я через плечо. — Я видел…

Затем я почувствовал, как чья-то рука схватила меня и оттащила в сторону.

— Закрой окно, — выдохнул Хейворд. Он захлопнул его сам и щёлкнул шпингалетом. А я услышал задыхающийся нечленораздельный крик Мейсона.

Он стоял в открытом дверном проёме, глядя наружу. Его лицо менялось, приобретая выражение изумления и отвращения.

Снаружи двери раздался пронзительный, мяукающий крик, а затем — сильный порыв ветра. Песок закружился возле порога. Я увидел, как Мейсон отшатнулся, выставив руку перед своими глазами.

Хейворд прыгнул к двери и закрыл её. Я помог дрожащему теперь Мейсону сесть в кресло. Было ужасно видеть, как этот обычно невозмутимый человек находится в тисках того, что можно было бы назвать паникой. Он опустился на сиденье, глядя на меня опухшими глазами. Я дал ему свою фляжку с виски; побелевшими пальцами он схватил её и сделал торопливый глоток. Его дыхание было быстрым и неровным.

Хейворд подошел ко мне и встал, глядя на Мейсона с выражением жалости на своём лице.

— Что за чертовщина тут происходит? — воскликнул я. Но Мейсон проигнорировал меня, его глаза смотрели только на Хейворда.

— Бог на небесах, — прошептал он. — Разве я сошёл с ума, Хейворд?

Хейворд медленно покачал головой.

— Я тоже их видел.

— Билл, — резко сказал я. — Что там? Что ты видел?

Мейсон только резко покачал головой, пытаясь подавить сильные приступы дрожи, от которых его всего трясло.

Я развернулся, подошёл к двери и открыл её. Не знаю, кого я ожидал увидеть — какое-нибудь животное, может быть, горного льва или даже огромную змею. Но там никого не было — всего лишь пустынный белый пляж.

Правда, поблизости имелся участок потревоженного песка в форме круга, но с этим я ничего не мог поделать. Я слышал, как Хейворд кричал на меня, требуя закрыть дверь.

Я закрыл.

— Там ничего нет, — сказал я.

— Оно, должно быть, ушло, — выдавил из себя Мейсон. — Не дашь мне ещё выпить?

Я вручил ему свою фляжку.

Хейворд суетился возле своего стола.

— Послушайте, — сказал он через мгновение, вернувшись с клочком жёлтой бумаги. Он сунул его Мейсону, и Билл выдохнул что-то бессвязное.

— Это оно, — сказал он, совладав с голосом. — Это то, что я видел!

Я посмотрел через его плечо, внимательно изучая бумажку. Это был карандашный набросок чего-то, что выглядело так, словно оно появилось из кошмара натуралиста. На первый взгляд у меня сложилось впечатление, что это шар, странно сплющенный сверху и снизу, покрытый тем, что мне сначала показалось редко растущими, очень длинными и толстыми волосами. Затем я увидел, что это придатки, тонкие щупальца. На складчатой верхней поверхности этого существа располагался большой фасеточный глаз, а под ним — сморщенное отверстие, которое, вероятно, служило ртом. Хейворд не был художником, но в спешке сделанный им набросок, тем не менее, был очень впечатляющим и отвратительным.