Вселенная философа - [3]
С насколько более сильными техническими средствами имеет он дело по сравнению с далеким предком и насколько уступает ему в осознании общих целей!
«Люди заблудились в машинных дебрях, — замечает американский писатель-фантаст Рэй Брэдбери, — они словно дети чрезмерно увлеклись занятными вещицами, хитроумными механизмами, вертолетами, ракетами. Не тем занимались: без конца придумывали все новые и новые машины вместо того, чтобы учиться управлять ими».
В таких условиях презрение к философии становится модой. Отсутствие идеалов, неумение решать (и даже видеть) проблемы, связанные с развитием общества, притупленность чувств, оглушенных машинным скрежетом и конвейерным темпом, маскируется у «частичного» человека дешевым скептицизмом и показной «трезвостью» суждений. «Такой „технарь“, — пишет советский философ Г. Батищев, — безопасен при любой формации, „скромен“ и безразличен по отношению к любой политической мерзости и с готовностью всегда „функционирует“ в том углу, в который его посадят в качестве „узкого специалиста“. Неопозитивизм — это точка зрения „профессионального кретинизма“ и наплевательского отношения к философии, к социальным проблемам, ко всему действительному миру».
Вся трагикомичность положения заключается, однако, в том, что такой отрицатель «философской мути» на самом деле служит игрушкой в руках тех, кто определяет цели его частичной деятельности. А его хозяева, поскольку они задают цели, обязательно «философствуют», какой бы реакционной и ненаучной ни была их «философия».
Позитивистские настроения существуют и в нашем обществе, но в виде пережитка. Вопрос ворона из стихотворения А. Вознесенского «А на фига?» нет-нет да и услышишь. Коммунистический идеал гармоничной, всесторонне развитой личности, человека, который «отвечает за все», не приходит в жизнь сам собой. Его достижение требует затраты гораздо большего труда, чем «воплощение в металл» самого сложного технического проекта. Легче всего отмахнуться от всей этой «лирики» и заняться «делом». Нефилософ признает свою цель заданной и не занимается анализом цели. Он знает «как» и не ставит вопроса «а зачем?».
Забавно, что, отказываясь от обязанностей и ответственности перед обществом в сфере общественно-производственной деятельности, он немедленно кричит: «Я личность!» и вспоминает о своих правах, как только попадает в сферу потребления. Такому не нужна философия. Зачем ему лишние заботы? Точнее, у него есть своя «частная философия», подсознательное или осознанное мещанское кредо жизни: избегать философии, общественно значимой, требующей труда для изучения, налагающей общественные обязанности и ответственность.
Но я сильно погрешил бы против истины, если бы сказал, что философию у нас не признает только примитивный мещанин-потребитель. К сожалению, отмахиваются от нее порой и люди, отдающие жизнь науке и производству. За повседневными хлопотами философия начинает казаться им чем-то далеким от реальной жизни. В этом случае очень полезно вдуматься в содержание того раздела доклада товарища Л. И. Брежнева на XXIV съезде КПСС, где речь идет о формировании нового человека.
«Великое дело строительства коммунизма, — говорит товарищ Л. И. Брежнев, — невозможно двигать вперед без всестороннего развития самого человека. Без высокого уровня культуры, образования, общественной деятельности, внутренней зрелости людей коммунизм невозможен, как невозможен он без соответствующей материально-технической базы».
Дальше Леонид Ильич показывает, что формирование этих черт достигается прежде всего идейно-воспитательной работой, а сердцевиной последней является коммунистическое мировоззрение. Философия же — его основа. Следовательно, она необходима каждому сознательному строителю коммунистического общества. Но в какой мере?
«Конечно, — может возразить читатель, — как гражданину философия мне нужна. Но что она даст мне как специалисту?»
Ответим и на этот вопрос. Вы исследователь. Пусть вас интересует изучение причин вымирания какого-либо вида животных. Пользуясь готовыми штампами мышления, ученые пытались сначала найти причину в действии какого-то одного фактора. Они думали, что, устранив его вредное действие, сумеют сохранить жизнь этого вида. Производили искусственное подкармливание, уничтожали хищников, запрещали охоту — и ничего не получилось. Оказалось, что для решения проблемы нужно было изменить исходную ориентацию: воздействовать не на отдельные факторы, но изучить систему условий (биоценоз), необходимых и достаточных для процветания вида.
Но тут неизбежно всплывают вопросы, решение которых явно выходит за пределы компетенции биолога или представителя другой частной науки. Что такое система? Как соотносятся условия необходимые и случайные, внутренние и внешние? Какая разница между поисками причины и поисками отдельных условий явления?
Так, оказавшись в ситуации, для решения которой у вас нет готовых рецептов, вы с неизбежностью занялись философией. Но вы не философ, у вас нет ни времени, ни навыков, чтобы самому успешно решать столь общие вопросы, решение которых, однако, нужно для вашей частной специальности. Очень хорошо, если они уже решены другим специалистом (философом), а вы достаточно компетентны в философии, чтобы понять его. Это гораздо разумнее, чем избегать ситуаций, где не действуют готовые стандарты мышления, или предаваться в них доморощенному философствованию.
