Вселенная Айн Рэнд: Тайная борьба за душу Америки - [4]
В это трудно поверить, учитывая, сколь значимы и влиятельны идеи Айн Рэнд в наши дни. Поразительный контраст! Она стала любимой героиней консервативной прессы и могущественной фигурой в Интернете. Группки верных последователей ведут блоги и форумы, посвященные Рэнд, создают информационные рассылки, есть даже сайт знакомств для ее приверженцев. Она, будто новый Бенджамин Франклин, вдохновляет виднейших политиков современности. Ее лаконичные высказывания вовсю цитируют правые. Она словно эдакий антипод Уилла Роджерса, начисто лишенный всякого юмора, мало к кому не испытывающий неприязни. Сторонники идей Айн Рэнд регулярно устраивают съезды по всей стране. Ее романы, от которых когда-то шарахалось научное сообщество, теперь изучаются в университетах и даже в школах. Хорошо еще, что книги бесплатно раздаются богатыми последователями и Институтом Айн Рэнд, учрежденным после ее смерти, дабы увековечить ее наследие.
Но Рэнд не нужен институт ее имени. Ее романы лежали на прикроватных столиках американцев еще во времена «бэби-бума», задолго до основания института. Поработив «молчаливое поколение», она пошла дальше, приводя в трепет «поколение икс» и нынешних универсантов. Ее книги стали неотъемлемым атрибутом послевоенной Америки, универсальным чтением для подростков, как «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Рекламщик из сериала «Безумцы», обожающий Рэнд, олицетворяет собой сразу два периода, когда ее творчество вызывало ажиотаж: первый, недолгий, пришелся на 1960-е, когда она была лишь второстепенной фигурой, а второй, более значительный, мы наблюдаем сейчас.
В 1975 году Стэнли Маркус, председатель правления сети магазинов «Neiman Marcus» из Далласа, открыто критиковал корпорации, которые мешали продвижению законопроектов, направленных на социальное развитие. «Кто из современного делового сообщества, — спрашивал он, — всерьез предложит Конгрессу отозвать Закон о детском труде или антимонопольный Акт Шермана? Или Закон о Федеральном резерве, или о регулировании фондовой биржи? Или о пособиях по нетрудоспособности? О социальной защите? О минимальной заработной плате? О государственном медицинском обслуживании престарелых? О гражданских правах? Все мы сегодня, — говорил он, — признаем, что эти законы составляют неотъемлемую часть единой системы, они делают нас сильнее».[8]
Возможно, в 1975 году так и было, но только не сегодня. Благодарить — или порицать? — за это надо Айн Рэнд.
Я читал «Источник» и «Атланта» в первой половине 1970-х годов. Не помню точно когда и не могу с уверенностью сказать зачем. Сомневаюсь, что дочитал эти книги до конца. В те времена мне нравились исторические труды и романы, удостоенные экранизации. Я помню, как начинал читать «Посмертные записки Пиквикского клуба», но так и не осилил; у меня до сих пор хранится экземпляр «Истории Второй мировой войны», который я много лет читал запоем, но фрагментами. Подозреваю, что я записал фамилию Рэнд, посмотрев в ночном телепоказе «Источник». Там играли суровый Гэри Купер и сексуальная Патриция Нил. Помню, мне понравилась музыка. Купер мне нравился всегда. В том фильме он был, как обычно, прямодушен, однако лишен привычной немногословности. Здесь герой Купера был попросту болтлив. А в конце он произносил один из самых длинных монологов в истории кино. Однако преодолеть скуку помогала одна составляющая, на которой держался весь фильм (и роман), взывавшая к моему мужскому естеству, — секс, много секса.
В те времена Рэнд была почти культовой фигурой — в том смысле, в каком это слово используется в массовой культуре. У нее имелись поклонники, хотя это не бросалось в глаза. Тогда я не знал, что Рэнд открыто высказывалась против войны во Вьетнаме, считая ее безнравственной, — не по тем причинам, какие приводят обычно, а потому, что эта война не служила интересам США, то есть не была эгоистичной: президент Джонсон старался освободить далекую страну от ига коммунизма. Ненавидя коммунизм, Рэнд все же считала Вьетнамскую войну непростительной аферой, «чистейшим образцом слепой, бессмысленной, альтруистической, самоотверженной бойни».[9] Звучит очень похоже на лозунги, с которыми выступали студенты Школы наук Бронкса. Правда, Рэнд ненавидела протестующих студентов и хиппи так же сильно, как коммунистов.
Ее приводили в ярость трудно поддающиеся определению, самые обычные человеческие качества — великодушие и самопожертвование. В западном мире господствует убеждение, что альтруизм есть одна из главных характеристик зрелой цивилизованной личности. Мы рождаемся эгоистами и только со временем научаемся заботиться о других. Мы усваиваем, что эгоизм это плохо. Для Рэнд же младенческий эгоцентризм — правилен, эгоизм — хорош, а альтруизм противоречит достоинству и нравственности. Детей учат, что отдельные индивиды должны выполнять общую программу и работать в команде. «В команде нет места для „я“», — так говорят. Нужно делиться с другими. В «Источнике» Айн Рэнд поучает каждого погруженного в себя подростка: «Быть одиночкой — нормально. Тебе не нужны друзья. Тебе не нужно ни с кем делиться. Это твоя игрушка. Ты ее заслужил. Никому не давай. А младшая сестренка может найти себе другую».
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Учимся развивать и использовать силу воли. Строим правильную систему привычек. Приобретаем полезные привычки, избавляемся от вредных. Привычки для счастья, здоровья и богатства. Получаем навыки для успешного построения отношений.
Еще больше уроков и перемен для развития. Детальный план действий. Учимся развивать и использовать силу воли. Строим правильную систему привычек. Приобретаем полезные привычки, избавляемся от вредных. Привычки для счастья, здоровья и богатства. Получаем навыки для успешного построения отношений.