Вселенная Айн Рэнд: Тайная борьба за душу Америки - [38]
У либертарианцев и объективистов много общего, но либертарианцы с самого начала чертовски раздражали Рэнд. На заре либертарианского движения, в начале 1970-х годов, они многим казались каким-то странноватым правым крылом Новых левых, унаследовавшим их анархический, антигосударственный дух. Рэнд же попросту отмахнулась от них.[79] «Я не одобряю их, я не согласна и никак не связана с этой новейшей вариацией каких-то консерваторов, так называемых „правых хиппи“, которые переманивают на свою сторону самых юных или самых невнимательных моих читателей, заявляя, будто следуют моей философии, и в то же время оправдывая анархизм», — писала Рэнд в своей брошюре 1971 года.[80]
Ее подвели недостаток воображения, тотальная политическая слепота и непредусмотрительность, потому что за последующие годы либертарианство заматерело и превратилось в то влиятельное политическое движение, каким является сегодня. Я сильно сомневаюсь, что Рэнд стала бы переживать по поводу потери товарищей или утраты влияния. Не в ее характере было заботиться о тех, кого она считала нестоящими. В наши дни Институт Айн Рэнд по-прежнему разделяет неприязнь Рэнд к либертарианцам, и на главной странице его сайта размещены выдержки из лекций Рэнд, в которых она поносит либертарианство. Среди прочих приведена и цитата 1972 года, где она говорит: «Я скорее проголосую за Боба Хоупа, братьев Маркс или Джерри Льюиса». Есть еще высказывание 1973 года, в котором Рэнд называет Либертарианскую партию «дешевой попыткой рекламы», которая не достигла цели, и заявляет, что либертарианцы ее «враги» и «крадут» ее идеи.[81]
Подобного рода выражения были обычны для Рэнд. Она, не колеблясь, обрушивалась на своих собратьев из правых, постоянно выражая свое презрение, например, к неинтеллектуальности республиканцев и консерваторов. В статье из бюллетеня 1974 года Рэнд негодует по поводу предложения навязать прессе государственный контроль, уверяя, что от этого предложения «разит консервативным стилем: затхлым запахом мстительного, лишенного интеллектуальности железобетонного упрямства, неверного мрака, изворотливости, политики умиротворения, компромисса — и в конечном итоге ничем, кроме гнилой враждебности».[82]
Рэнд, решительно стремившаяся к идеологической чистоте, ни за что не примирилась бы с либертарианцами. И такое отношение сохранялось еще долго после ее смерти. В 1989 году Питер Шварц, редактор «Интеллектуального активиста», брошюры Института Айн Рэнд, настаивал на том, что либертарианство «греховно», и высказывался против «незаконного сближения с либертарианцами». Гнев Шварца, был вызван тем, что Дэвид Келли, активист от объективистов и друг Пейкоффа, попытался открыть диалог с либертарианцами и имел несчастье негативно высказаться о фильме «Страсть Айн Рэнд».[83] Шварц охарактеризовал либертарианство, как «движение, которое привечает растлителей малолетних, проповедников одностороннего разоружения США, Новых левых, любителей ЛСД, бомбометателей, партизан-коммунистов из Южной Америки и детоубийц из числа последователей Ясира Арафата. Все это приемлемо под пологом либертарианства (и становится приемлемым для каждого, кто называет себя либертарианцем)».[84]
За свой проступок Келли был с криками и улюлюканьем изгнан из движения объективистов. Колледжи получили предостережение от Института Айн Рэнд, что этого человека не стоит приглашать читать лекции. «Так себя ведут религиозные фанатики», — писал позже Келли.[85] Но в отличие от прежних скандалов в среде объективистов, когда отступников сливали потихоньку, Келли опубликовал свои возражения и основал альтернативную группу, которую назвал Институтом объективистских исследований. Позже этот институт трансформировался в Объективистский центр, ныне известный под названием «Общество Атланта».
Если объективизм — религия, то изгнание Келли представляется вполне естественным этапом эволюции вероучения. Во всех основных религиях всегда случались расколы. Принципиальное разногласие Келли с Институтом Айн Рэнд состоит в том, что он верит в объективизм как в открытую систему, способную эволюционировать и воспринимать новые идеи, тогда как Институт Айн Рэнд считает объективизм закрытой системой, всеобъемлющим верованием, которое было получено цельным и неделимым из рук Рэнд, а Мюррей-Хилл послужил объективистам чем-то вроде горы Синай. Словно Моисей, спустившийся с горы, чтобы даровать закон неблагодарным детям Израилевым, Рэнд спустилась в лифте дома номер 36 по Восточной тридцать шестой улице (позже она переехала на Тридцать четвертую), чтобы даровать закон объективизма никчемным и презренным народам мира.
Либертарианцы, которым близок принцип «живи и дай жить другому», кажется, не страдают от того, что Рэнд считала их грязной прибрежной пеной, что Келли был изгнан за общение с ними и что Рэнд яростно протестовала, когда они принимали ее точку зрения. Ее обожествляют как отвергающую, но безгрешную мать объективизма, и она остается главной родительницей идеологии либертарианства.
