Всех убрать! - [4]

— Как себя чувствуешь? — с ухмылкой спросил второй полицейский. — За ночь немного успокоился?

— После вчерашнего я хорошо проспался.

Тип с фонарем устремил на него полный недоверия угрюмый взгляд.

— Не вздумай снова руки распускать! Иначе я тебя предупреждаю: отделаю, как Бог черепаху!

— Тогда мне не за что будет обижаться.

Второй коп широко улыбнулся, присел с ним рядом и принялся развязывать смирительную рубашку.

— Ну ладно, кажется, ты отошел. У тебя был просто кризис. Время от времени такое со всеми случается...

Джонни спросил себя, что же он мог такого сделать, что заслужил подобное великодушие. Его черные глаза изучали лица копов.

— Теперь вы отведете меня к судье?

— Нет, никакого судьи не будет, — сплюнул полицейский с фонарем. — Сегодня — прощенное воскресение. Тебя просто отпустят и про все забудут.

— А-а...

Джонни ничего не понимал.

— Тебе удача подвалила, — добавил тот, который ещё продолжал его развязывать. — Нашелся друг...

Это заставило Джонни призадуматься. Что до друзей, то он знал их великое множество — таких, которые давно и упорно пытались напасть на его след и потом убить. Однако эти люди сейчас или были мертвы, или сидели в тюрьме. Об этом он позаботился лично.

Смирительную рубашку с него сняли. Сохраняя задумчивый вид, Джонни потер руки, чтобы восстановить кровообращение. Затем оперся обеими ладонями на стену и сумел подняться. Ноги казались ватными, живот ныл от ударов, полученных накануне; все это мешало распрямиться до конца. Однако спустя минуту он уже не держался за стену.

— Этого друга как-нибудь зовут?

Коп с фонарем пожал плечами:

— Друзьям, у которых есть деньги, называть себя совсем не обязательно.

Это кое-что объясняло. Но не все.

Джонни Морини остановился на пороге Дворца правосудия, чтобы дать глазам привыкнуть к слепящему свету солнечного утра. Затем прошелся изучающим взором по улице. Вскоре он заметил то, что искал: автомобиль, припаркованный у края тротуара; за рулем сидел человек, который чего-то ждал.

Джонни медленно приблизился к машине. Человек, сидевший внутри, перегнулся через сиденье, чтобы открыть ему дверь. Джонни внимательно, но не слишком удивленно на него посмотрел.

— Доброе утро, Райли.

— Садитесь, Джонни. Черт возьми, вы снова оказались в пиковом положении.

— Это ещё мягко сказано.

И Джонни сел в машину.

Бреясь, он был очень внимателен и мягко проводил лезвием по своим синякам и шишкам. Зато когда закончил с этим, то сразу стал выглядеть гораздо получше. Потом он долго стоял под душем, сначала под горячим, потом под холодным, и мылся, мылся, мылся...

Теперь он чувствовал себя вполне прилично. Обернув полотенце вокруг бедер, Джонни перешел в комнату, где работал кондиционер. Задумчивый Райли сидел на диване с бокалом в руке. Он потянулся за бутылкой, наполнил другой бокал и протянул его Джонни.

— Я бы охотно выпил кофе и что-нибудь съел, — заметил Джонни.

— Я уже заказал. Подадут в номер.

Джонни пригубил скотч. Алкоголь обжег раны на губах и во рту. Он отодвинул бокал и взглянул на Райли.

— Как же случилось, что вы больше не состоите на службе в министерстве юстиции?

— А этим я обязан как раз вам, — спокойно ответил адвокат.

Джонни довольствовался тем, что посмотрел на него, и спокойно стал ждать продолжения.

— Я так и не смог забыть, каким образом вы загнали в угол своего прежнего патрона. Как подстроили то липовое дело, чтобы его скомпрометировать. Понимаете, я-то доподлинно знал, что улики сфабрикованы.

Джонни насмешливо покосился на него.

— Может быть, вы полагаете, что он не заслуживал сесть за решетку?

— Я абсолютно уверен, заслуживал, Джонни. Он заслужил это тысячу раз. За все те подлости, которые он сделал сам, и те, что были сделаны по его приказу, — Райли на миг умолк. — Однако дело в том, что он не совершал именно того преступления, за которое угодил в тюрьму. Героин, который при нем нашли... Ведь это вы его подсунули. И я об этом знал.

— Дайте мне время подумать, — со сдержанной иронией попросил Джонни. — Вполне возможно, если я серьезно изучу данный вопрос, кончится тем, что я стану испытывать угрызения совести.

— У вас нет ни малейшего повода раскаиваться. Но я — другое дело. Я работал на министерство юстиции. Когда человек посвящает себя правосудию, самое малое, что он может сделать, — это соблюдать закон. Я промолчал, не сообщил, что улики были сфабрикованы — значит, я изменил своему долгу. Я долго напряженно размышлял на эту тему. И пришел к выводу, что нужно подавать в отставку. Теперь я снова занимаюсь частной практикой.

— И заодно отправились разыскивать меня, — уточнил Джонни. — Почему?

Райли не был до конца готов ответить.

— Вас нелегко было разыскать. Жаль, что вы забросили ваш магазин после того, как посвятили ему столько времени.

Джонни небрежно пожал плечами:

— Это потеряло всякий смысл.

Райли медленно покачал головой.

— Я очень огорчился, когда узнал, что ваша жена подала на развод. И, кроме того... ну, насчет ребенка...

Джонни никак не проявил своих чувств.

— Никакого ребенка никогда не было. У моей жены случился выкидыш.

— Но ведь причиной выкидыша стало то, что она перенесла, чтобы помочь вам ускользнуть от посланных мафией убийц?