Всего один год - [66]

Словом, работа в саду кипела: к моему приходу сад уже имел вид более цивилизованный, чем многие виданные мною "королевские" ботанические сады. В нём уже не было видно больных деревьев, отсохшими или отгнившими ветками преграждавших дорогу путникам; тропинки были посыпаны мелким толчёным камнем, поверх него – песком, а по краям ограждены гранитными "кирпичиками". Возле растений появились таблички с их названиями и с именами тех, кто их "лелеет"… Отремонтирована система поддержания влажности, температуры… Как я уже говорил, бассейн изначально строился так, чтобы его испарения не влияли на влажность в саду. Именно для этого были придуманы столь хитроумные способы попасть из сада в бассейн и обратно: вход-выход – под водой, а сам бассейн полностью отгорожен стеклянной стеной от сада. Резвившиеся "мальчики-мажоры" выбили бутылками несколько стёкол и теперь в нескольких зонах сада была избыточная влажность. Не всем растениям это нравилось, многие погибали, некоторые уже погибли. Заросший на верхнем уровне сад сильно затенял "подлесок", и растениям нижних уровней не хватало солнца… В довольно-таки короткий период всё это было устранено. Проблема была со стёклами: в умирающей стране добыть толстое "витринное" стекло такого размера было нереально. Неожиданно повезло: Абар уже начал приглашать сюда понравившихся ему людей и среди них оказался Борен – новый директор Кайанского автозавода, сумевший за полгода поднять доверенное ему Абаром производство "из пепла" и "раскрутить" его так, что доля этого предприятия в доходах столицы была уже чуть больше трети. Тогда Абар распорядился, чтобы службы проверили личные доходы директора, и, убедившись, что они не превышают 1-2 процента от доходов завода, счёл ставленника "человеком своего круга". Пообщавшись ещё немного и понаблюдав за ним со стороны, Абар в конце концов пригласил его в бассейн. Там Борен, удивившись битым стёклам, поискал глазами кого-либо, кто мог бы ему это объяснить. Вскоре взгляд его наткнулся на Саиру, и в результате их непродолжительной беседы уже через неделю рабочие автозавода вставили новые стёкла, отремонтировали некоторые испорченные "окна" в стеклянной крыше, привезли новые ворота… которые Саира распорядилась спрятать пока на складе и никому об этом не говорить. Когда она объяснила удивлённому Борену причину столь непонятного для него решения – он долго хохотал и, откровенно любуясь ею, пригласил её с мужем бывать у них в доме, "когда захотят". Саира, вежливо поблагодарив, так, правда, ни разу и не воспользовалась этим приглашением.

Всё это я узнавал частями, из осколков услышанных разговоров, а сейчас изложил одним рассказом, чтобы читателю было понятно, куда я попал. Разумеется, тогда ничего этого я ещё не знал и меня совершенно поразил вид амазонок с садовыми ножницами и пилами на деревьях, да юных парочек, обнимающихся и целующихся у всех на глазах…

– Похоже, это место уже может претендовать на звание "сада любви",- улыбнулась спасательница из бассейна, которую я попросил показать мне сад.- Вас это не шокирует?- Спросила она.

– Ну, как Вам сказать…- Замялся я.- А кто эти люди?

– Студенты биофака, благодаря которым этот сад сейчас оживает.- И у нас завязался разговор, в процессе которого я и узнал большую часть изложенного выше. Сама спасательница – белокурая афродита, которую, видимо, просто по ошибке назвали в детстве Виниттой, была преподавателем физкультуры Кайанского университета. Специализировалась на плавании. Её привела сюда Саира, когда выяснилось, что почти половина её студентов толком не умеют плавать. Вскоре обе женщины уже были штатными сотрудниками "Ботанического сада", как официально именовалось это предприятие. К моменту моего там появления спасателей, кроме Винитты, было ещё трое – её подруга из института физкультуры и два её старшекурсника. Дежурили, понятно, по одному, ибо для каждого это был не основной вид деятельности. Кроме того, в штате были ещё буфетчицы и диспетчера – по одному на смену. Вот и весь штат, расходы на содержание которого великодушно принял на себя Борен. Посещать это заведение можно было круглосуточно. Лица случайные или посторонние, вроде меня, там попадались крайне редко, зато студенты биофака, как мне показалось, там дневали и ночевали – заказать "уединённое время" реально можно было только по утрам – когда в университете были лекции, либо – в те вечера, когда из старого здания Кайанского университета слышалась музыка, свидетельствовавшая об очередном студенческом празднестве.

В саду мне нравилось. Некоторое ошеломление, вызванное поведением студенчества, вскоре прошло, и я часто ловил себя на том, что просто любуюсь той или иной парой; замечая порой, что им откровенно нравилось, когда ими любуются.

– Любовь – великий двигатель,- с улыбкой произнесла однажды заставшая меня за этим занятием Саира.- Признаться, я сильно сомневаюсь, что в других условиях мне удалось бы удержать здесь до сего дня хотя бы половину из них… А так – они сюда рвутся, устраивая очередь… Будто здесь мёдом помазано…- Улыбнулась она.

– А Абар?