Всего один год - [231]

Систему голосования вводили очень эффектно: началось всё с того, что Борен организовал шумиху, активно поддержанную службой Алкоя, в результате которой "народные избранники" просто вынуждены были проголосовать за предлагаемый законопроект об избирательной реформе. К тому моменту, когда это произошло, они думали, что до физической реализации подобной системы – ещё жить и жить, а потому никто из них особо не сопротивлялся. Аллен же… Выставил работающую версию системы уже на следующий день. Пока это было далеко не так удобно, как задумывалось вначале: далеко не каждый гражданин имел свой терминал для входа в систему, а потому большинство вынуждено было пользоваться либо публичными местами, либо, если кто работал в крупной корпорации – терминалом на работе. Но главное было достигнуто: всякий избранник, неугодный избирателю, мог быть лишён голоса этого избирателя буквально сегодня же. В крайнем случае – завтра: жителям сельской местности для этого нужно было приехать в город. Но – они _ездили! Они поверили, что наконец-то существует система, где исключён глобальный их обман, объегоривание, обмишуривание, ставшее под шумок о демократии уже давно всем привычным делом в любой избирательной компании. Разумеется, система не исключала – да и не могла исключить ситуации, когда профессиональный лжец мог заморочить голову сотням и тысячам избирателей – но теперь они могли быть, по крайней мере, уверены, что их голос действительно услышан. А от заморачивания голов… Мне приходилось видеть, как на сходках в деревнях мужики обсуждали, кого бы им выбрать "в посредники" – чтоб и не дурак, и не сволочь, словом – из тех, кому можно доверять. И уже это доверенное лицо, собрав голоса своих односельчан, передоверяло их кому-то из столичных "профи". Не знаю, специально ли Алл сделал такую возможность, или она просто явилась следствием глобальной продуманности системы на объектном уровне, благодаря чему любые нагромождения передач функций считаются естественным явлением – но это, хвала Аллу, было; и, уже будучи обнаруженным народом, с успехом им использовалось.

– Система ещё не работает…- Со вздохом произнёс как-то Алл в ответ на очередные дифирамбы.- Она ещё только начинает дышать.

– А сколько уже эйфории…- Хмыкнул Алозан.

– Эйфория – естественное следствие непонимания массой сути происходящих "чудес"…- Вздохнул системщик.- Всемирная сеть тоже поначалу вызывала эйфорию – настолько, что меня никто не хотел слышать – похоже, считали, что мной руководит тщеславие или связанная с этим зависть к тем, кому "доверено". В результате – деньги, достаточные для построения нормальной системы, были выброшены на ветер…

– Ну, а теперь?- Будто бы пытаясь подбодрить Аллена, подсказал Джакус.

– Поживём – увидим…- Уклончиво ухмыльнулся тот.

* * *

Такой и осталась в моей памяти "Ункарская весна" – весна в обществе, весна на улице, весна в душе. Тихая такая, неприметная… Как нежное пробуждение под тёплыми лучами солнца… Признаться, именно в это время я впервые отметил для себя, что уже совершенно не боюсь Абара. Я теперь боюсь за него. Если раньше я опасался, что нахожусь в заблуждении относительно его истинных планов – то теперь я опасался, как бы реализация этих планов у него не сорвалась. Приходил я к этому как-то тихо и постепенно, и окончательно осознал изменение своего отношения к нему, пожалуй, только сейчас. Да и не только я. Так, если осенью из крупных промышленников вокруг Абара бывал только Борен – да и тот не скрывал своего скептического отношения к затеянному президентом, поддерживая его просто потому, что деятельность последнего должна была стабилизировать ситуацию в стране, а это "автомобильному магнату" было откровенно выгодно – то сейчас вокруг уже вертелось человек пять-семь подобных людей, большинство из которых, как и Борен, были лишены Абаром обязанности перечислять налоги в бюджет: они теперь имели право тратить их по своему усмотрению на общественные нужды, а в налоговые органы просто представляли отчёт об этих затратах.

– Ты знаешь… Неожиданно – но факт: эти ребята так дорожат этим своим правом, что даже не пытались на нём спекулировать…- Как-то прокомментировал мне Алкой.

– То есть?

– Ну, понимаешь…- Алкой как-то прищурился, глядя на меня – как будто решая, насколько стоит выбалтывать мне подобные вещи.- Всякий раз,- наконец, видимо, решился он,- когда президент даёт кому-то подобное право… Это налагает на меня определённые обязанности…- С мрачной ухмылкой, но со смеющимися глазами произнёс он. Я кивнул – понимаю, мол.- Так вот… Мы предполагали всякое – и спекуляцию на обслуживаемом контингенте – скажем, "только для своих" – при постройке больниц. Мы предполагали завышенные строительные сметы. Мы опасались помощи, оказываемой детским домам, которая на самом деле частично возвращалась назад в виде наличных или в виде каких-то "посторонних" услуг. Мы предполагали многое – выросли-то все при Сонах, где всякого насмотрелись. Но!- Алкой даже как-то озадаченно развёл ладошками в стороны,- нам не удалось обнаружить ни одного случая. Построенные буквально за пару месяцев больницы – работают, обслуживая всю округу. При этом Борен не гнушается как лично поинтересоваться, что там происходит, так и нанимать моих людей – смешно сказать – для получения достоверной информации опять-таки о происходящем там.