Всего лишь миг - [9]

Глава третья

– Почему вы не окликнули меня? – она возмущенно смотрела на Клифа. – Почему не кашлянули или еще что-нибудь, чтобы напомнить о себе?

Клиф молчал, но глаза его были красноречивее слов. Темные, жаркие, они обнимали ее всю целиком, и там, куда попадал его взгляд, в ней тоже вспыхивал огонь. Эди вдруг почувствовала, как коротка ее ночная рубашка. Персикового цвета, с полупрозрачным кружевным верхом, не скрывающим упругую округлость ее груди. Розовые соски напряглись и, словно в ответ на жар, пылавший в его глазах, дерзко приподняли тонкую материю, державшую их взаперти. Эди никогда еще не чувствовала себя до такой степени женщиной, не ощущала, насколько она желанна, пока не увидела этого в его темных глазах. Его взгляд и испугал, и взволновал ее. Она даже не заметила, что сделала шаг вперед. Но тут ногу ее пронзила острая боль. Эди удивленно вдохнула воздух, и ей чуть не стало дурно при виде осколка стекла в пятке и густой алой крови, сочащейся из раны.

– Ой… я наступила на стекло, – растерянно сказала она, ковыляя к кушетке. Она села и положила раненую ногу на журнал, лежащий на кофейном столике.

Клиф мгновенно соскочил со стула.

– У вас есть аптечка? – спросил он озабоченно.

Эди кивнула.

– На второй полке в бельевом шкафу. В ванной.

На нее нашло какое-то оцепенение, она не могла понять, чем вызвана ее растерянность – испугом и болью из-за пореза ноги или смутившими, даже испугавшими ее чувствами, испытанными за миг до того.

Клиф вернулся почти сразу с аптечкой в руках. Он сел лицом к ней на кофейный столик и положил пораненную ногу себе на колени.

– Больно?

– Довольно больно, – призналась Эди. Ей было трудно думать о ноге. Она чувствовала осторожное прикосновение его пальцев к ступне… ее обволакивало его горячее участие, и она забывала про боль.

– Боюсь, мне придется сделать вам еще больней.

Клиф взглянул на нее непроницаемыми глазами, и Эди вдруг показалось, что он говорит о куда более серьезных вещах, чем ее нога.

– Ничего, перетерплю. – Голос ее звучал чуть слышно, и Эди спросила себя, не говорит ли и она о том, что куда серьезней, чем осколок стакана в ноге. Несколько долгих минут она неотрывно смотрела на Клифа, зачарованная силой, которая ощущалась в его чертах.

– Мне надо вытащить осколок, – Клиф вновь опустил глаза на кровоточащую ногу, разорвав их слившийся воедино взгляд.

Эди зажмурилась, напряглась в предвкушении боли и была поражена тем, как легко он касался ее ноги, как умело извлек сверкающий осколок.

– Готово, – сказал Клиф, доставая из аптечки вату и бутылочку с йодом.

– Вам вовсе не обязательно заниматься этим, – шепнула Эди, когда он начал промывать ранку.

– Мне это легче, чем вам. К тому же я чувствую себя в ответе. Я вас испугал, и вы уронили стакан. – Все его внимание было устремлено на ее ногу.

Пока Клиф промывал порез, Эди рассматривала его, спрашивая себя, какой он, когда побрит. Скрытые черной щетиной черты были четко вылеплены – высокие скулы, намек на ямочку у левого уголка рта, решительный подбородок. Взгляд Эди задержался на губах. Красивый рот, когда губы не стиснуты так мрачно. Сейчас, когда его внимание было обращено на ногу, рот расслабился, стала заметна чувственная припухлость нижней губы. Сильный, умелый рот, интересно, что бы она почувствовала, если бы он прижался к ее губам.

Внезапно Эди вздрогнула – Клиф был слишком близко. Она ощущала это всем телом. Размах его плеч, упругие мышцы ноги под ее ступней. Мягкое, ласкающее прикосновение его пальцев, промывающих и бинтующих рану, заставило ее затрепетать. Наложив повязку, Клиф не убрал рук с ее ноги. Пальцы его легко, как взмах крыльев бабочки, сидящей на цветке, двинулись вверх, слегка коснулись лодыжки, продолжили ласкающее движение еще выше, задержались на изгибе икры.

Ею овладела глубокая истома, казалось, кровь ее сгустилась и каждый удар сердца раскатом грома звучит в груди. Клиф поглаживал выгиб ноги, словно наслаждаясь ощущением ее кожи, и при каждом его прикосновении Эди пронизывала острая боль желания.

– Эй, есть там кто-нибудь? Выньте меня из этой проклятой кровати, – раздался из спальни скрипучий голос бабушки, вдребезги разбив тишину; он вернул Клифа и Эди обратно к реальности из опасной неизведанной страны, где они вдруг оказались.

Клиф отдернул руку, и Эди увидела в его глазах изумление – так глядел бы лунатик, проснувшись ночью посреди своего двора.

– На сегодня все, пора кончать, – резко произнес он, вскакивая с места, и, отвернувшись от Эди, принялся судорожными движениями укладывать вещи в сумки.

С минуту Эди сидела неподвижно, все еще пораженная тем, что его прикосновение так сильно подействовало на нее. Когда Клиф гладил ее ногу, ей хотелось, чтобы это длилось без конца, чтобы его губы последовали за рукой по начертанным ею невидимым путям.

Внезапно Эди нахмурилась, захлестнутая смущением. Как ее может так влечь к нему, когда она почти его не знает, не уверена даже, нравится ли он ей? Смех, да и только! К ней так давно не прикасался мужчина. Возможно, коснись ее ноги любой другой, реакция была бы такой же.

– Помогите! Выньте меня из кровати! Жалобный вопль бабушки подстегнул Эди, вырвал ее из задумчивости. Она встала с дивана, чуть поморщившись, когда наступила на больную ногу, и увидела, что Клиф сложил сумки и готов уйти. Он уже подошел к двери, затем остановился, взявшись за ручку, и повернулся к ней.