Все впереди - [103]

— Конечно, помню, — сказала я. — Ты единственный, кому я рассказал про сейф, папа. Зачем он был мне нужен.

— И прах до сих пор находится здесь, в сейфе? До сих пор наверху?

Я кивнула головой.

— Я думаю, пришло время дать твоей семье последний приют, Мэл, я в самом деле так думаю. Может быть, если они будут в покое, ты сможешь понемногу обрести себя. По крайней мере, можно было бы с этого начать…

* * *

На следующий день я встала на рассвете.

Слова отца, сказанные накануне вечером, глубоко запали мне в душу, и очень рано утром, не в силах спать, я приняла решение.

Я сделаю то, что он посоветовал мне.

Я помещу останки моей семьи в место последнего приюта. Это надо сделать сейчас.

Я быстро оделась в хлопчатобумажные брюки и майку и спустилась вниз, направляясь в подвал. Только на прошлой неделе я приобрела большой металлический ящик для магазинов, и он идеально отвечал моему замыслу.

Неся ящик, я вернулась в маленькую гостиную на верхнем этаже. Положив ящик на диван, я подошла к стенному шкафу. Ключ от сейфа хранился в шляпной коробке на верхней полке; взобравшись на небольшую стремянку, я достала ключ, спустилась со стремянки и открыла сейф.

Вначале я вынула прах Эндрю и Трикси; затем вернулась за маленькими контейнерами с прахом Джейми и Лиссы. Все четыре урны я положила в металлический ящик, закрыла его и спустилась с ним вниз.

В глубине души я всегда знала, что если я когда-нибудь похороню их прах, то сделаю это под старым кленом недалеко от моей мастерской.

Дерево было огромным, с толстым изогнутым стволом и развесистыми ветвями, ему, должно быть, было не меньше трехсот лет. Оно росло у угла моей мастерской и защищало от изнуряющих солнечных лучей в летние месяцы, но при этом не загораживало свет.

Это дерево всегда было любимым деревом Эндрю, так же как и этот тенистый уголок имения; мы часто устраивали здесь пикники. Близнецы любили играть неподалеку от дерева; под его зеленым навесом было прохладно во время самой невыносимой жары.

Я вырыла под деревом глубокую яму.

Закончив рыть, я выпрямилась, воткнула лопату в землю и пошла за ящиком.

Встав на колени над краем могилы, я опустила в нее ящик, затем замерла на минуту, положив руки на ящик. Я закрыла глаза и вызвала образы моих любимых перед своим внутренним взором.

«Здесь вам будет спокойно», — сказала я им и начала кидать землю лопатой на верх ящика, и не остановилась, пока не закопала всю могилу.

Я стояла над ней несколько мгновений, затем взяла лопату и вернулась в дом.

Позже утром я сказала отцу, что сделала. Затем повела его к клену показать, где я захоронила их прах.

— Помнишь, мы здесь устраивали пикники, а близнецы здесь часто играли, особенно когда я занималась в мастерской живописью.

Отец обнял меня за плечи и прижал к себе. Было видно, что он взволнован и не может говорить.

38

Коннектикут, август 1990

— Какой поразительный успех! — воскликнула Диана, обернувшись ко мне с широкой улыбкой. — Это замечательно, Мэл, что ты сделала в первые же четыре месяца.

— Да, я даже была немного удивлена, — согласилась я. — Я бы не смогла этого добиться без вашей и маминой поддержки. И без Сэриной помощи и советов. Вы все мне ужасно помогли.

— Очень любезно с твоей стороны говорить такие вещи, но все это произошло благодаря твоему ежедневному кропотливому труду и вдохновенным идеям, а также, будем смотреть правде в глаза, необыкновенной деловой хватке, — ответила смеясь Диана; при этом она выглядела очень довольной. — Кто бы мог подумать, что ты окажешься второй Эммой Харте?

— Вовсе нет, мне до нее далеко, — сказала я.

Диана снова засмеялась.

— Мне приятно думать, что ты незаурядная женщина девяностых годов.

— Будем надеяться, что так оно и есть. Хочу вам признаться, Диана, мне понравилось заниматься розничной торговлей. На самом деле, мне нравятся все стороны этого дела. Добиться хорошей работы здешних магазинов было трудно, но, добившись этого, я получила массу удовлетворения.

— Так всегда бывает, когда принимаешь вызов, — ответила Диана. — И по моему мнению, дело здесь не только в том, что труд твой вознаграждается — это занимает голову и дает выход энергии. Я знаю, что в конце дня я могу думать только о постели, и засыпаю немедленно, так я бываю измучена.

— У меня то же самое, — сказала я.

Диана помолчала, некоторое время смотрела на меня, а затем осторожно спросила:

— Как ты себя чувствуешь на самом деле, дорогая?

Я вздохнула:

— Ну, конечно, и дня не проходит, чтобы я о них не подумала, и печаль и тоска не проходят, они засели во мне глубоко. Но я заставляю себя действовать, продолжать жить. И как мы с вами обе знаем, такая невероятная занятость действует благотворно.

— Я узнала это много лет тому назад, — пробормотала Диана. — Именно антикварный магазин и мое дело спасли мне жизнь после смерти Майкла. Работа — великий целитель.

— Кстати, о работе: я хочу вам что-то показать, — сказала я, встав и пройдя через контору администрации, под которую я отвела часть большого красного амбара.

Открыв один из картотечных шкафов, я взяла оттуда пару папок и вернулась к тому месту, где мы сидели перед окном и пили кофе.