Все волки Канорры - [51]
— Какая страшная и печальная история, — сказал Зелг. — Хорошенькую книгу выбрал я себе для легкого чтения перед сном. Простите, князь…
— За что? — искренне удивился Гампакорта. — Тем более, что это книга выбрала вас, как я теперь думаю.
— Что было дальше? — спросил герцог. — Это же не вся история?
— Нет, конечно. Никто не знает, как это произошло на самом деле, но сын Кантабаны родился человеком только наполовину. Кто-то говорил, что Клотисса пила кровь демонов; кто-то — особенно претенденты на трон Канорры — настаивали на том, что дитя, в жилах которого текла кровь каноррских владык, погибло еще во чреве матери, не вынеся той неистовой скачки из Адранги в Шудахан, и княгиня приняла любовь демона, чтобы родить наследника и мстителя. Не знаю, сколько правды в любой из этих версий, но Тирнах Турандар с младых ногтей обладал неслыханной колдовской силой. Он завоевал окрестные княжества и основал государство, ставшее великой Каноррой. Он никогда не щадил своих врагов и всегда сжигал их замки, и когда однажды герцог Алмерих предложил ему мир и руку своей старшей дочери, он сперва захватил его земли, затем казнил всех наследников мужского пола и только после этого женился на молодой герцогине. Именно Тирнах завел знаменитый бестиарий каноррских владык и содержал в нем древних монстров, в том числе и гухурунду. Но этот роман не о нем. Он о его отце и матери. И строки, которые вы читали, милорд, в переводе звучат так: «И даже яростная месть гухурунды не утолит мою ненасытную скорбь, мой отважный рыцарь. И я до самой смерти стану оплакивать тебя безутешной волчицей, и все волки Канорры вместе со мною». Это плач Клотиссы, знаменитая в свое время в Канорре поэма.
— Почему же «все волки»?
— Родовой герб Турандаров и символ его личной гвардии — черный волк Канорры с алыми глазами.
Гампакорта еще раз провел пальцами по обложке, будто погладил книгу, как приласкал бы верного пса или доброго коня, и протянул ее Зелгу.
— Что вы, князь, как можно, — замахал руками молодой некромант. — Возьмите. Она принадлежала вашей матушке, тут ее собственноручные пометки, и я, право, даже не представляю, что вы должны чувствовать, держа ее в руках столько лет и событий спустя.
— Не знаю, когда и как она очутилась в Кассарии, не знаю, почему именно сейчас оказалась в ваших руках, милорд, но у всего этого есть какой-то смысл. И потому книга ваша, коли уж выбрала вас.
— Вы уверены, что она выбрала меня, а не случайно попалась мне на глаза?
— А как бы вы сумели прочитать название?
— «И великое колдовство, оплаченное кровью и душами, свершилось по воле короля Тирнаха Турандара, исполнившего единственное желание своей матери, которой он был обязан всем. Содрогнулось небо от темного заклинания, разнеслись над миром слова прощания, и погрузился в печаль всемогущий Тирнах. Вдовствующая королева Клотисса Турандар покинула Шудахан без свиты и спутников, в одиночестве… На закате она стояла в ущелье Адранги, глядя на истекающее кровью солнце, а за ее спиной вставал строй верных рыцарей, непобедимых волков Канорры. Но она не оборачивалась и ждала, и ее терпение было вознаграждено. Величайший из волков Канорры подошел и обнял ее за плечи. Она склонила голову ему на грудь и закрыла глаза. Он пришел забрать ее с собой. Ей было все равно, куда она последует, ибо она собиралась следовать за ним и больше никогда с ним не расставаться. И если бы кто-то на земле, под землей или на небесах вознамерился разлучить их, месть ее была бы ужасна. Она бы сожгла весь мир, и по тропе, усыпанной дымящимся пеплом, пошла бы в царство теней к своему возлюбленному супругу, и смерть пожелала бы ей счастливой дороги», — Зелг закрыл книгу. — Не знаю, пугаться или радоваться, что теперь я могу прочитать ее от корки до корки.
Он с надеждой заглянул в слепые глаза оборотня.
— Как вы полагаете, князь, а эти пятьдесят воинов, они взяли их с собой?
Гампакорта удивился неожиданному повороту сюжета: он вспоминал свою собственную мать, гибель отца, падение Канорры. В первые мгновения он даже не сообразил, о ком идет речь: государи не считают своих солдат.
— Ах, этих, из отряда Кантабаны? Не знаю, никогда не задумывался о них. Вероятнее всего, нет. Во всяком случае, в самом романе об этом ни слова — ну да вы прочитаете.
И снова погрузился в собственные мысли. Зелг не посмел больше отвлекать его. Он бережно прижал томик к груди и быстро вышел из комнаты. Ему не хотелось, чтобы князь заметил, как блестят его глаза, ибо в отличие от Гампакорты оплакивал сейчас не Клотиссу, не Кантабану, не Турандара или весь проклятый род каноррских владык, а те полсотни безымянных, никем не оплаканных, всеми забытых воинов, погибших во имя чужой любви и чужой мести. Ему всегда хотелось что-то сделать для таких, как они, воздать им должное, восстановить справедливость, и его всегда бесило чувство собственной беспомощности от того, что сделать уже ничего нельзя.
* * *
Если в Преисподней и разверзся настоящий Ад при известии о покушении на минотавра всех времен и народов, на поверхности с этим обстояло куда хуже. Не то чтобы кого-то сильно печалило отсутствие Ада в окрестностях. Но одного конкретного огорчало ужасно. Князь Намора Безобразный никак не мог совместить дом и работу.
Кто поможет нечистой силе и умертвиям в их борьбе за независимость? Кто спасет от алчных людей замок черных магов и его загадочных обитателей? Добрый минотавр, миролюбивый некромант и отважные оборотни-патриоты… Вот только война против людей — не самое плохое, что может произойти в вотчине некромантов. Страшные тайны чародеев манят древнейшее зло. Смогут ли герои противостоять королю потустороннего мира?Написанный с лукавой улыбкой, новый роман Виктории и Олега Угрюмовых, чьи имена хорошо знакомы как поклонникам серьезной героико-романтической фэнтези (цикл «Кахатанна», роман «Голубая кровь»), так и любителям фэнтези юмористической («Дракон Третьего Рейха», «Змеи, драконы и родственники»), адресован самому широкому кругу читателей.
Что может быть страшнее нечисти — вампиров, оборотней, живых мертвецов? Только порождения Ада, безжалостные, кровожадные демоны. А кто страшнее их всех? Правильно, люди! Ибо нет никого опаснее этих непредсказуемых, лицемерных, чертовски изобретательных созданий. Главное для уважающих себя некромантов и вампиров — держаться подальше от коварных людишек. А уж с демонами, какие бы разногласия ни возникали, всегда можно договориться…
Когда к экипажу танка «Белый дракон», который в поисках таинственных Белохаток прочесывает волшебное королевство Упперталь, присоединяются такие колоритные существа, как летающая ведьма Свахерея, сиреневый карлик-полиглот и всамделишный дракон с тремя головами, следует ждать самых невероятных событий. А вот чем все завершится и удастся ли разбудить грозную королеву-тетю, чей храп сотрясает замок Дарт, — предстоит выяснить самому читателю.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.