Все волки Канорры - [29]

Сам же издатель и лауреат вел прием репортеров за столиком у подножия гигантского глобуса; точнее, он принимал одного начинающего репортера, нашего старого знакомого демона Борзотара.

После того, как Намора окончательно и бесповоротно засел в Кассарии, его верный адъютант оказался в двусмысленном положении. Конечно, правило «вассал моего вассала — не мой вассал» действует и в Аду, но с другой стороны Князю Тьмы не ответишь запросто «а это, голубчик, не вашего ума дело», если он требует объяснить, куда подевался его славный генерал и твой непосредственный командир. Так что с недавних пор Борзотар старался реже бывать в огненных чертогах, избегал попадаться на глаза Каванаху, Сатарану и Малакбелу и не мельтешил в казармах. Он предпочитал отсиживаться в замке. Но когда Намора развелся с Нам Као и заточил ее в Башне Забвения, в поместье повелителя экоев воцарилась непривычная, даже гнетущая тишина. Слуги — привыкшие к тому, что высокородная супружеская пара каждый день спорила до хрипоты и поединка, порой — магического, а порой такого, какой деликатный Борзотар изящно именовал дуэлью, а демоны попроще мордобоем — затосковали и впали в депрессию. Оруженосцы и адъютанты Наморы, грустно нахохлившись, сидели на насестах по своим башням, а двое вообще впали в спячку. В замке стало пусто, уныло и скучно, только довольный домоправитель затеял генеральный переучет имущества. Дома верному адъютанту тоже приходилось несладко, ибо, как и все его товарищи по оружию, он проигрался в пух и прах, поставив свои сбережения на победу Адского воинства в четырех поединках и самой битве.

Веками мечтавший хотя бы ненадолго отдохнуть от своего свирепого генерала, Борзотар с ужасом обнаружил, что соскучился по Наморе всего за пару дней. Так что он с огромной радостью принял дружеское приглашение князя навестить его в Кассарии, осмотреться, что да как.

Ему с удовольствием составил бы компанию Флагерон, но тут вмешался Каванах, который категорически запретил своему любимцу все, что было хотя бы отдаленно связано с доктором Доттом. Он заявил, что бесчинства тоже должны протекать в рамках приличий, и приказал отставить призраколюбие, эротические фантазии о кожаных халатах, лирические вздохи и прочий внеуставной разврат. Флагерон попросил приятеля передать его самый нежный и горячий привет ветреному халату и остался тосковать в преисподней, а славный экой отправился на поверхность.

Если Борзотар и волновался, найдется ли ему в Кассарии какое-нибудь дело по душе, то зря. Не успел он материализоваться на замковом подворье, чтобы засвидетельствовать свое почтение герцогу, как тут же был схвачен и вовлечен в издательский процесс. Он не сопротивлялся. В Аду уже все знали, что эльфофилин в поисках сюжета — неодолимая сила.

— Вас-то мне и нужно, голубчик! — завопил лауреат Пухлицерской премии, как если бы он в последний год только тем и занимался, что безуспешно разыскивал по всему свету следы вот этого самого демона.

— Чем могу? — опешил Борзотар.

— Ничем. Зато я могу, — заявил Бургежа, любивший предельную точность. — Вам наверняка нужны деньги.

Демон расцвел. Он понял, что эльфофилин неприлично разбогател, и хочет пристроить лишние деньги в хорошие руки.

На сердце у меня растаяла медовая лепешечка

Виктор Шендерович

— Нужны! — воскликнул он, хотя Бургежа утверждал, а не спрашивал.

— Я предлагаю отличную возможность заработать, — вкрадчиво заявил владелец «Сижу в дупле».

Демон заметно сник. Он работал адъютантом, умел воевать, сражаться, драться, вступать в поединок, нападать, рвать на части, атаковать… Воображение, сколько ни тщилось, не могло предложить ему убедительный вариант работы в солидном издательстве.

— Вы задумались, — констатировал Бургежа. — Хороший признак. Значит, вы умеете думать, осмысливать, задаваться вопросами. При этом вы вхожи в Преисподнюю. Что еще важнее — вы из нее выхожи; то есть можете оттуда выйти, чтобы вовремя сдать материал в печать. Голубчик, да из вас получится замечательный репортер, а со временем, под моим чутким руководством — матерый репортерище!

— А что скажет князь Намора?

— Он скажет — дерзай. Покажи им всем, где Ватабася зимует.

— А если не скажет?

— Тогда я лично поговорю с мадам Мумезой, и он это не просто скажет, а пропоет. Ну, по рукам?

Тут Бургежа критически оглядел собеседника и поправил себя:

— Ну что, по конечностям?

В Аду как раз активно распространялись слухи о том, что если бы в геенне огненной имелись свои печатные органы с обязательной спортивной страничкой, наивных простаков, просадивших целое состояние на ставках во время битвы при Липолесье, было бы значительно меньше. Вероятно, это и стало решающим аргументом, потому что Борзотар протянул Бургеже чешуйчатую лапищу и заявил:

— Согласен.

— Тогда, голубчик, вот вам первое задание. Я хочу видеть на наших страницах эксклюзивное интервью маршала Каванаха «Как я пережил разгром». Мы пустим его под рубрикой «Советы усталым домохозяйкам». Ну, ступайте, ступайте к себе в Ад, чего вы ждете? Вдохновения? Напрасно. Его вообще не бывает. Идите, работайте. Статья сама собой писаться не будет.