Всё вернётся - [16]

— Да. — Рената была благодарна миссис Скотт за доброту, в которой она так нуждалась. — Его зовут Ник.

— О!

— Ему два месяца, — сообщила она и почему-то захотела добавить, что он законнорожденный.

Но, посмотрев на Мартина, который бросил на нее предупреждающий взгляд, Рената воздержалась от этой подробности.

— Хорошенький, как картинка, — ворковала над младенцем миссис Скотт. — И — вы только посмотрите! — у него светлые волосы, как у всех Фарино!

Рената почувствовала, как напрягся Мартин. Она увидела, что миссис Скотт показывает пальцем на стену, увешанную портретами в дорогих рамах. На каждом был изображен светловолосый мужчина. Очевидно, все они Фарино, подумала Рената. А вот у этого господина глаза, как у моего отца.

Рената взглянула на черные волосы Мартина и сказала:

— Они не все блондины.

— Прошлое всегда дает о себе знать, — изрекла миссис Скотт и подмигнула своему хозяину.

Мартин напряженно улыбнулся.

— Это правда. Итак, начнем с супа. Спасибо, миссис Скотт. Вы приготовили восхитительный обед, — добавил он, вежливо давая ей понять, что она свободна.

Рената догадалась, что он не намерен представлять ее домочадцам как свою родственницу. Значит, Мартин считает, что она недостойна быть членом семьи. Или ее отец. Она нервно прикусила нижнюю губу.

— Позвоните, когда принести кофе. И ваш любимый шоколад.

Мартин пробормотал слова благодарности.

— Полагаю, Томми просветил вас по поводу событий сегодняшнего утра? — с деланной небрежностью спросил он.

Миссис Скотт расплылась в улыбке.

— Конечно. Все рассказал, пока помогал мне готовить пирог. Гляньте-ка. — Смеясь, она встряхнула рукой свои седые волосы, и ее лицо оказалось в облаке мучной пыли. — Ладно, пойду посмотрю, как он там помыл миски. А может, уже затопил всю кухню и плавает в ней, как в бассейне!

Мартин снова улыбнулся одними губами и, выждав, когда миссис Скотт выйдет из комнаты, налил Ренате тарелку супа. Она с жадностью набросилась на вкусно пахнущую еду. У нее мелькнула мысль, что она похожа на заключенного, которому дали поесть перед казнью.

Сам Мартин ел мало — несколько ложек супа и маленький кусочек грибного пирога. Понимая, что ей необходимо подкрепить ослабший организм, Рената ела все подряд, тем более что миссис Скотт была превосходной поварихой.

Она доедала клубнику, когда почувствовала, что Мартин наблюдает за ней. Поскольку все ее внимание было сосредоточено на десерте, Рената догадалась, что он смотрит на нее, не по его глазам, а по тому, что грудь жгло словно огнем. Какую сильную власть он имеет над ней! Рената была потрясена этим обстоятельством уже не в первый раз.

— Вы готовы к разговору, — сказала она, промокнув губы льняной салфеткой. — А я готова выслушать вас.

У нее холодок пробежал по спине, когда она встретилась с Мартином взглядом.

Мартин тяжело и часто дышал. От его проникновенного взгляда у Ренаты закружилась голова, будто она выпила не один бокал вина.

— Кофе, — невнятно пробормотал он и, вскочив со стула, направился на негнущихся ногах к шнуру, чтобы позвонить поварихе.

Ничего страстного в нем нет, подумала Рената, одно раздражение. Она удивилась, что могла так ошибиться.

Молчание — горячее, тяжелое, удушающее — затягивалось. Рената смотрела, как Мартин ходил из угла в угол. Нервы ее уже не выдерживали напряжения. Она бы тоже стала ходить по комнате, но это было бы глупо. Чтобы занять себя чем-то, Рената подошла к сыну и сделала вид, что проверяет его пеленки.

Рената с облегчением перевела дух, когда миссис Скотт постучала в дверь.

— Вот как славно! Просто замечательно! Терпеть не могу женщин, которые ковыряются в своих тарелках. Это говорит о плохом характере. Я всегда…

— Спасибо, — прервал ее излияния Мартин, и его тон был весьма красноречивым.

Рената улыбнулась поварихе, очарованная ее веселым нравом и простотой. Миссис Скотт, вероятно, служит в семье Фарино уже много лет, поэтому не стесняется высказывать свое мнение.

— Обед был очень вкусным, — сказала Рената. — Спасибо большое. Я жутко проголодалась.

Миссис Скотт просияла от похвалы.

— Да мне это только в радость! Не говорите мистеру Мартину, — зашептала она, — но я для него готова в лепешку расшибиться. Ну и для его друзей тоже. — Она ловко убрала со стола остатки обеда и сервировала его для кофе. — Ой, — вздохнула миссис Скотт, — как хорошо, когда в доме маленькие дети. Сердце радуется, правда, мистер Мартин?

— Дети приносят счастье, — согласился он, с нежностью взглянув на спящего Ника.

На его лицо легла тень, и Мартин отвернулся, словно его раздражали собственные мысли. У Ренаты все оборвалось внутри. Может, ему известно, что ее отец имел какую-то редкую болезнь, которая передалась ей и ее сыну по наследству?

— Ох, мне надо еще приготовить тесто для хлеба, — деловито сказала миссис Скотт. — Если вам понадобится Томми, го он помогает Питеру сеять салат.

Мартин открыл перед поварихой дверь. Рената увидела в его глазах искреннюю теплоту, когда он благодарил миссис Скотт. Но, как только за ней закрылась дверь, он преобразился.

Рената следила за каждым его движением. Как Мартин подошел к дивану — с хмурым, решительным видом, избегая встретиться с ней глазами. С какой грацией он сел. С каким суровым выражением на лице посмотрел он на нее.