Всё в твоих руках - [30]

– На самом деле мне уже начинает нравиться спать в этом кресле.

Без сомнения, он выжидал, давая ей шанс заглотнуть наживку. Иззи прикусила язык, чтобы не спросить, почему.

– Я сомневаюсь, что стал бы спать на этой кровати, даже если бы ты умоляла меня.

– Не волнуйтесь, не буду.

– Кроме того, – продолжал он несколько суше, – сон в кресле закаляет характер.

– Вам это необходимо.

– Что ты сказала?

Хотя надо было промолчать, она повторила:

– Я сказала, что вам это необходимо.

Раздался его звучный смех.

– Не сдерживайся, Иззи. Скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь.

Она посмотрела на него. Он слегка наклонился вперед, положив руки на колени. Его зубы блестели в лунном свете.

– Не хочешь узнать, как сон в этом кресле укрепил мой характер?

– Я с вами не разговариваю! – ответила она, надеясь, что такое прямое заявление заставит его замолчать.

– Пребывание в этом кресле закалило меня. Я мог бы вообще обойтись без кровати, – произнес он, как будто размышляя вслух.

– Мы ведь не разговариваем.

– У меня на Лонг-Айленде, у подножия утеса, недалеко от моего пляжа, есть груда камней. Я мог бы привыкнуть спать там.

– Надеюсь, вам нравится произносить монолог, потому что я не слушаю.

– Если сюда прибавить еще холодные водные потоки и ураганные ветры, то ты даже не представляешь себе, как я смогу закалить свой характер.

Иззи приподнялась на локте и с досадой посмотрела на него.

– Может быть, вам лучше встать и подвигаться, боюсь, у вас кровь перестала поступать к голове.

На его губах заиграла легкая улыбка.

– Меня можно было бы поместить в рекламе армии США. Я и кресло – на рекламных щитах по всей Америке. Тогда старый наивный лозунг о том, что мужественные военные успевают сделать до девяти утра больше, чем большинство людей за день, выбросили бы. А новый звучал бы примерно так: «Вы можете еще больше усложнить жизнь до девяти часов утра... и так далее, и так далее». – Он подмигнул с мальчишеским лукавым видом.

У нее дрогнули губы, и она разозлилась на саму себя. Несколько минут тому назад была готова погрузиться в уныние, а сейчас боролась с желанием броситься к нему на колени.

Пропади пропадом Гейб и его заразительный шарм! Но на этот раз она не угодит в его ловушку.

– А... спокойной ночи!

Ее слова надолго повисли в тишине. Иззи едва дышала. Почему-то она ощущала, что это еще не все. Ждала, а чего именно, не знала.

– Иззи, сними этот чертов пеньюар.

Она вздрогнула, хотя он говорил тихо. Его тон был таким же строгим, как и в тот раз, когда она заболела на работе и старалась делать вид, что чувствует себя хорошо. Но он взял ее за плечи и отвел в ванную комнату, чтобы она посмотрела на себя в зеркало. Щеки у нее пылали, а глаза горели горячечным блеском – настолько больной вид, что никого не обманешь. Сказав, что она упрямая дурочка, он отправил ее домой на своем личном автомобиле. Гейба нелегко обмануть. А сейчас у нее возникло чувство, что ему надоело ее упрямство. Не хотелось признаваться, но она умирала от жары. Тревожно вздохнув, легла на спину и посмотрела вверх на легкий балдахин.

– А если я сниму, вы будете сидеть спокойно?

– Обязательно.

Она села и спустила ноги с кровати. Недовольно глядя на него, развязала бант на шее и сняла пеньюар. Бросив его на кровать, снова легла и натянула до подбородка простыню.

– Спокойной ночи, Иззи.

Она зажмурила глаза, обещая себе, что не будет отвечать ему. Сделает вид, что его нет, постарается так же не замечать его, как он ее. А самое главное, никогда не признается, что ей гораздо удобнее без пеньюара. Не собирается доставлять ему удово...

– Спасибо, – прошептал он.

Среди ночи Гейб проснулся оттого, что чуть не упал с кресла. Провел рукой по волосам, стараясь прогнать из головы туман. Что это было?

Он снова услышал крик и понял, что тот шел от кровати. Иззи? Внимательно посмотрел на нее. Она лежала на середине постели. По ее позе было видно, что у нее неспокойный сон. Вот она снова вскрикнула, голос был несчастным и прозвучал с придыханием. Подняла руку, что-то доставая, возможно, умоляя. Пробормотала что-то, но он не смог разобрать слов.

Опасаясь, что она перебудит весь дом, он встал и подошел к краю кровати, не зная, что делать.

– Иззи?

Она начала крутиться, перевернулась со спины на бок, а потом снова на спину. Черты лица исказились от беспокойства. Вот она подняла руки вверх, умоляюще хватая пальцами воздух. Вскрикнула громче и сильнее. Боясь, что ее стенания привлекут внимание обитателей дома, Гейб влез на кровать и обнял ее, стараясь успокоить и утешить.

– Ш-ш... – Он просунул под нее руку и крепко прижал к себе. – Не плачь, Иззи, – тихо приговаривал он. – Все хорошо. – Успокаивая, гладил ее волосы. Она захныкала, проведя рукой по его груди, а потом по спине. Он даже испугался, когда она вцепилась в него.

– Пожалуйста, – тихо плакала она. – Пожалуйста, не надо... не надо...

Ее слова превратились в неразборчивый стон, и Гейб, крепче обнимая ее, импульсивно поцеловал ее в лоб.

– Все хорошо, Иззи. Не плачь. Прости... – Почувствовал себя последней скотиной и погладил ее по щеке. – Прости.

То, что она сделала для него, выходило далеко за рамки служебных обязанностей. Он у нее в долгу. Неудивительно, что она хочет уйти. Он использовал ее. Что же, он планировал все возместить. Предложить ей ценные бумаги с премией, увеличить вдвое зарплату и никогда больше не втягивать в какие-либо сомнительные дела. Она была слишком принципиальной.