Все в шоколаде - [52]

Могу поклясться, вопрос произвел на него впечатление. Не меньше минуты он пялил на меня глаза, затем рухнул в кресло, нахмурился и спросил:

– Ты уверена? Я имею в виду… Ты считаешь, это не ограбление? И кто-то убил парнишку, чтобы вбить клин между нами?

– Я вынуждена плутать в потемках, потому что не имею представления о ваших делах. В свое время ты сам советовал мне не особенно совать свой нос. Так что твои намеки на друзей, которые оставляют тебя в это трудное время, по меньшей мере несправедливы. Я пытаюсь тебе помочь, но ты мне помочь не желаешь.

– Хорошо. Иди, – махнул он рукой, разом потеряв интерес к разговору, чувствовалось, что его мысли где-то далеко отсюда.

Не успела я оказаться в коридоре, как едва не столкнулась с Лялиным. Судя по физиономии, его тоже одолевали тяжелые думы, а может, от Деда с утра досталось.

– Привет, – буркнул он. Я ответила, намереваясь пройти мимо, но он схватил меня за руку. – Как дела?

– Нормально, – кивнула я, надеясь, что теперь меня оставят в покое.

– Что там с мальчишкой?

– Его хоронят, – начала я злиться.

– У тебя идиотская привычка устраивать балаган, – неожиданно разозлился он. – Могут люди, работающие вместе, иногда поговорить?

– Конечно, – с интересом откликнулась я. – Говорить будем здесь или отойдем в сторонку?

Желания пообщаться со мной в нем поубавилось.

– Просто хотел узнать, что там с ограблением?

– Ты занимаешься этим делом?

– С какой стати? – удивился он. – Дед нервничает, ну ты понимаешь.., если тебе нужна моя помощь, я с радостью…

– Спасибо. Чего-то я не помню, чтоб в нашем гадюшнике кто-нибудь предлагал помощь за просто так.

– Мне сказали, там якобы засветились девчонка с парнем?

– Да. Приятели Гарика, то есть девчонка – его подружка, а некто Рома Пастухов – ее воздыхатель. Оба сейчас в бегах. Это наводит на размышления.

– Думаешь, они убили Нефедова?

– Не исключено.

– Из-за видака и прочей ерунды?

– Это для нас с тобой ерунда, а для наркомана вполне сгодится.

– Разве парень с девчонкой наркоманы?

– Черт их знает… У Пастухова, похоже, имеется крутой папаша, не исключено, что он его прячет. Чтобы разгрести эту кучу, нужно время. Но мы его найдем, не сомневайся.

– Не сомневаюсь.

– Тут скорее другая проблема, боюсь, кое-кто может их найти раньше меня. А мне бы очень хотелось знать, что произошло той ночью…

– Как считаешь, девчонка в городе?

– Судя по всему. Податься ей некуда.

– Попробую тебе помочь.

– Буду очень благодарна.

– Да брось ты… А как этот тип, Лукьянов?

– Очень крут.

Лялин пытался придумать, что бы еще сказать, я некоторое время терпеливо ждала, однако он предпочел промолчать, а может, в голову не пришло ничего путного, и я сказала:

– Пока.

– Я позвоню, если что, – заверил он. Я сделала ручкой, удаляясь по коридору, чувствуя, что он смотрит мне вслед. Может, кто и удивился бы всем этим ужимкам, прыжкам и прочим играм человекообразных, только не я. Дураку ясно, грядут перемены и каждый присматривает себе местечко понадежнее, союзы заключаются, распадаются и заключаются вновь, жизнь становится чрезвычайно насыщенной.

Я взглянула на часы и вспомнила, что отключила сотовый. Дед терпеть не может, когда наш разговор прерывает звонок, я об этом не забывала и потому-то отключила телефон. Однако время вполне подходящее, чтобы подняться с постели после бурной ночи, и Лукьянову пора бы уже напомнить о себе. Либо еще не поднялся, либо уже занят чрезвычайно важными делами, любопытно какими.

Поразмышляв об этом, я набрала номер Риты и спросила:

– Ты у нас все знаешь, у Лялина есть дача?

– Наверное, как же без дачи? – удивилась она. – У меня и то есть.

– Про твою я знаю. А про лялинскую нельзя узнать поточнее? И так интеллигентно-ненавязчиво, как ты умеешь?

– Ладно, узнаю. А зачем?

– Когда узнаешь, станет ясно.

Я поехала в гостиницу, предварительно оповестив Викторию о своем визите. Как только она открыла мне дверь, сомнения исчезли: романтическое приключение Лукьянову обеспечено, девица смотрела томно, мурлыкала, как кошка, и чувствовалось, что жизнью она довольна. Везет же некоторым… Я заговорщицки подмигнула ей, а она шепнула в ответ:

– Все в порядке.

– Не сомневаюсь, – выдала я бодрую улыбку.

– Александр Васильевич встали и уже позавтракали, – шепотом зачастила она, – сейчас кофе пьют.

Стало ясно, ночь любви произвела неизгладимое впечатление, раз уж Вика говорит о нем во множественном числе. Радостно хихикнув, я направилась к его двери, Виктория забежала вперед, постучала и громко сообщила, не открывая двери:

– Александр Васильевич, к вам Ольга Сергеевна.

– Пусть войдет, – ответил он. Девушка распахнула передо мной дверь, я вошла и обнаружила Лукьянова сидящим в кресле, в рубашке и при галстуке, правда, пиджак висел на спинке стула, но Александр Васильевич и так выглядел при всем параде, и на него стоило посмотреть. Бурная ночь не сказалась на его внешности и, как видно, особого впечатления не произвела, ни томности тебе, ни неги, лишь деловитость и целеустремленность. Журнальный стол перед ним был завален бумагами, которые он не спеша просматривал. Увидев, как я вхожу, он снял очки, отложил их в сторону и потер глаза. – Садись, – кивнул он и сложил руки на груди. – Я ожидал тебя раньше.