Все в шоколаде - [51]

– Меня Олей зовут, – зачастила я. – Маринка просила тебе позвонить.

– Чего ж она сама не позвонила?

– Ты что, не знаешь? Ее все ищут. Она выйти боится. Менты к нам приходили, два раза.

– Ты кто? Я тебя не помню. Какая Оля? Та, что возле вокзала живет?

– Ни у какого вокзала я не живу, я с Маринкой в колледже училась, правда в разных группах, и тебя я никогда не видела. Маринка ко мне притащилась, потому что мы с ней подругами не были, так, выходили покурить иногда… Понимаешь? У меня ее искать не будут. Только предки завтра с дачи приедут, и чего я им скажу? Ей уходить надо, а куда?

Тут выяснилось, что Ромка истинный рыцарь.

– Я за ней приеду. Говори адрес.

Я, недолго думая, назвала адрес Марка.

– Когда приедешь?

– Не знаю. Я на даче, мне добраться надо.

– Так не пойдет, – заволновалась я, – мне же на работу. А ключи Маринке я не могу оставить, да и предки явятся. Слушай, давай встретимся в парке, рядом с моим домом. Например, в пять. Идет?

– Хорошо, – ответил Ромка, – в пять. Пока.

– Плакать хочется, – заявил Марк.

– Считай, парень у нас, – порадовалась я, – конечно, если папа не вмешается. У папы, в отличие от сына, котелок варит неплохо.

– Надеюсь, папы нет на даче, а маму он обведет вокруг пальца. Только очень похоже, что мы рано радуемся. Скорее всего, парню ничего не известно. Сидел под кустом, ждал свою Мальвину…

– Она должна была что-то ему рассказать, – фыркнула я.

– Необязательно. Женщины любят рыдать, закатывать истерики, вопить “отпусти меня”, причем в течение часа и при этом ничего не успев сказать по существу.

– Мужчины не лучше, – отмахнулась я. – Так, кудесник, мобилизуй все силы и найди мне девчонку. Фотография ее есть?

– Конечно.

– Дай сюда.

Марк поднялся, прошел в прихожую и вернулся с фотографиями. На первой был изображен Ромка, которого я сразу узнала, хотя не очень-то успела разглядеть при нашем свидании в “Регтайме”, на второй – задорная девчонка лет семнадцати с роскошными пепельными волосами.

– Так вот почему Мальвина, – порадовалась я своей проницательности. – Девчонку с такой внешностью найти не так трудно, чего ж ты тогда дурака валяешь?

– Если нетрудно, сама и найди, – огрызнулся Марк.

– Ладно, критика еще никому не вредила, – пошла я на попятный. – Дачу Нефедова проверил?

– Ага. Лично. Дорога там одна.

– Точно?

– Пошла ты к черту. И чего ты вообще прицепилась к Нефедову?

– Просто делаю свое дело. А как твое автономное плавание?

– Плаваю потихоньку, – буркнул он. – Если что накопаю, сообщу. Вот сейчас малость оклемаюсь и опять поплыву.

– Желаю удачи, – поднялась я. – Дед хотел видеть меня одну или следует прихватить Лукьянова?

– О нем не было сказано ни слова. Как вы, ладите?

– Я ему не нравлюсь.

– Тебя это огорчает?

– До такой степени, что я решила провести эту ночь рядом с любимым человеком, то есть с тобой.

– Извини, что не оправдал твоих надежд, – хмыкнул он.

– Я их давно не питаю, – вздохнула я и пошла с кухни, но он неожиданно остановил меня.

– Скажи как на духу, Детка: если вдруг пришлось бы послать к чертям весь этот говенный мир, ты ведь не очень бы расстроилась?

– Не очень, если это тебя утешит, – присматриваясь к нему, ответила я, – но я особенно не тороплюсь. Есть в этом мире нечто мне симпатичное.

– Мартини?

– Уже немало.

Он засмеялся, отвернувшись от меня, а потом заявил:

– “Для чего мы рождены людьми, если умираем, как скотина?"

– Что это за фигня? – начала я злиться.

– Цитирую классика.

Я подошла к нему вплотную и смотрела до тех пор, пока он не отвел глаза.

– Мой нежно любимый друг и товарищ, только похмелье тебя оправдывает, в другое время за такие базары схлопотал бы по морде.

Я вернулась в спальню, переоделась и уставилась в зеркало. Выглядела я на троечку. Не хотелось расстраивать Деда, но ему придется это пережить, заскакивать домой и корректировать внешний вид времени не было.

Марк проводил меня до двери.

– Наш договор в силе? – спросила я на всякий случай.

– Само собой.

– Тогда будь осторожнее. Сдается мне, Лукьянов здесь не столько для того, чтобы разобраться в убийствах, сколько для того, чтобы проверить нас на вшивость.

– С чего ты взяла? – насторожился Марк.

– Взяла. К тому же у парня широкие полномочия. Думаю, друзья Деда серьезно чем-то обеспокоены. – А сам Дед?

– Откуда мне знать? Такие, как мы с тобой, обо всем узнают с некоторым опозданием. “Шестерки” умирают первыми… Я не такая эстетствующая натура, как ты, но, по-моему, это тоже классика.

– Умеешь ты успокоить, – хмыкнул он.

– Это моя профессия, – пожала я плечами, – успокаивать.

* * *

Рита выглядела совершенно несчастной. Не успела я войти в приемную, как она сразу же зашептала:

– Он тебя уже два раза спрашивал. Где тебя носит?

– Отрабатываю его деньги.

– Хочешь, дам свою косметичку? – предложила она.

– Неужто все так скверно? – попробовала я отшутиться.

– По мне, так даже лучше, естественнее, что ли… Ты производишь впечатление милой скромной женщины, находящейся в ладу со всем миром. Но ему этого не понять, в его возрасте вкусы уже устоявшиеся.

– И он решит, что я опять с перепоя, – кивнула я. – Давай косметичку.

Однако воспользоваться чужой добротой не пришлось. Дед осведомился, не появилась ли я, пришлось спешно отправляться в кабинет. Он вышагивал из угла в угол, и мне стало ясно, отчего у Риты выражение лица первой хрисцданки на арене цирка. Дед в паршивом настроении не подарок, еще вопрос, кого предпочесть: его или голодного хищника, а в том, что настроение у моего босса никуда не годно, он случайно не поинтересовался, как твоя визитка могла оказаться в гостиной, где нашли труп его сына?